Заключение

Заключение

Прожив вместе долгую жизнь, Андрей и Наталья застали мирные и достаточно благополучные времена, позволившие им потратить скопленные средства на капитальные улучшения в своих имениях, которые, как они надеялись, перейдут к будущим поколениям их семейства. Пережив различные испытания и потери, они вырастили двоих детей, вот-вот должны были появиться внуки. Чихачёвы вели оживленную светскую жизнь, их труды привели к успеху, окружающие (в число которых входили тысячи читателей публицистических статей Андрея) уважали их заслуги.

Детям Андрея и Натальи выпала совершенно другая судьба. Алексей и его жена Анна, а также вдовый муж Сашеньки, Василий Рогозин, достигли зрелости как раз в тот период, когда дебаты и реформы 1860‐х годов преобразили основы сельской жизни, для которой их воспитывали. Они были образованнее своих родителей, но их образование зачастую оказывалось слишком хорошим для тех должностей, которые могло предложить им государство, а возможности вести прежнюю независимую жизнь помещика-землевладельца существенно сократились, так как с концом эпохи крепостничества пошатнулось и без того шаткое финансовое благосостояние небогатых дворян.

Анна Бошняк, жена Алексея, изучала инженерное дело, но не смогла применить свои знания на практике. Сам Алексей работал на железной дороге во Владимире, но, по его собственному признанию, обязанности его не требовали больших усилий. Брат Анны, Николай, сподвижник знаменитого исследователя Г. И. Невельского (и единственный представитель родни Чихачёвых, которому в советское время был поставлен памятник), несколько лет после выхода в отставку жил в своем родовом имении Ушаково и служил мировым посредником, но поссорился с крестьянами и был даже отдан местными властями под суд. Страдая нервным заболеванием, в 1870 году Николай был помещен в больницу для душевнобольных в городе Монце в Италии, где и оставался до самой смерти, произошедшей 29 лет спустя[1003]. Лишь Василий Рогозин, муж Александры, имел постоянное и востребованное занятие: в 1866 году его избрали уездным мировым судьей. Как говорил он сам, «теперь мне предстоит много хлопот, а здоровье видимо слабит»[1004]. Он занимался тем, что прежде, до отмены крепостного права в 1861 году, считалось привилегией и обязанностью помещиков – таких, как отец самого Рогозина, – но теперь отношения между дворянами и крестьянами бюрократизировались, а старинный деревенский патернализм отходил в прошлое[1005].

У провинциальных помещиков, подобных Андрею Чихачёву, были собственные представления о том, как следовало освобождать крестьян – неторопливо, постепенно повышая уровень образования и профессиональной квалификации как крестьян, так и дворян. При этом они прекрасно осознавали невозможность противостояния разрушению системы крепостничества, решение о котором было принято в Санкт-Петербурге императором, чиновниками и богатейшей знатью. Сохраненные Андреем письма 1860 и 1861 годов показывают, что он и его товарищи по переписке наблюдали за освобождением крестьян со стороны, с тревогой ожидая, как переменится их жизнь.