— Как трогательно, — изрекает Дженис.

Эми опускает тарелки на стол:

— Значит, вам доедать — налегайте сообща.

— В меня, — говорю, — больше не влезет.

— Гилберт, помогай.

— Ты тощий, кожа да кости, — подхватывает Дженис. — Да, Эми, давай сюда, мы с радостью прикончим тортик.

Минут за двадцать втроем подъедаем все остатки.

Откинувшись на спинку стула, Эми говорит:

— День удался. Как мне кажется. Даже ваш старший брат был в ударе. И мама тоже. И все гости. Да и с «Бургер-барном» хорошая оказалась задумка, вы согласны? Спасибо вам обоим за помощь. Она очень много значит…

Поскольку Эми пробило на сантименты, я встаю из-за стола, выкладываю на бетонную ступеньку крыльца последнюю сигарету дня и собираюсь вернуться в дом, но тут из-за угла появляется Ларри. Дженис говорит:

— Уже темнеет. Ну что, Лар, скоро поедешь?

Ларри смотрит на нее, словно хочет спросить: «Ты вообще о чем?»

Дженис отвечает:

— Считай, день закончился. Уезжаешь, да?

— Ага, скоро поеду. Ага.

Эми такая:

— Ну, в общем и целом… даже не верится… что у нас был такой день.

И это верно. После сегодняшних событий напрашиваются невероятные заголовки: «Ларри Грейп заговорил». «Арни Грейп дожил до своего восемнадцатилетия». «Бонни Грейп спит в нормальной постели». «Гилберт пощадил Дженис и Эллен — пусть живут».

Но все же кое-что могло быть и получше. Чтобы повысить качество своей убогой жизни, иду в опустевшую кухню и выбрасываю картонные тарелки с остатками торта в мешок для мусора. Я здесь один: все остальные Грейпы либо во дворе, либо наверху. Поднимаю телефонную трубку и набираю семь цифр, на ходу планируя, что скажу.