— Ты же знаешь, что я натворил на учениях. Вот мне и пришлось как следует позаниматься, так что времени свободного у меня не было, — ответил я.
— Фред! Ты мне пыль в глаза не пускай! Ты и сам не веришь тому, что говоришь.
— Что тебе от меня нужно? Кто дал тебе право упрекать меня? Ну хорошо, на прошлой неделе я не был в школе. Что из этого? Уж не хочешь ли ты мне приказать ходить туда?
— Не горячись, Фред! Ты прекрасно знаешь, что я не буду тебе приказывать. Что же за Союз молодежи был бы у нас, если бы мы работали только по приказам? Просто я хочу сказать тебе, что для работы в школе лучшей кандидатуры нам не найти.
Было уже темно, но до отбоя оставался еще целый час. После того как Петер ушел, я стал прохаживаться за зданием клуба, окна которого были ярко освещены: шел праздничный концерт. Сквозь толстые стены доносилась песня о маленьком барабанщике, которому не удалось допеть до конца своей песни: вражеская пуля сразила его. На сердце у меня стало тяжело. Я понял, что стремление замедлить ход событий не спасет меня.
В казарме не было ни души. Видимо, все пошли в клуб. Я сел на койку и стал думать.
Неожиданно в дверь кто-то постучал. Я поднял голову и увидел незнакомого солдата с автоматом за плечом и каской на голове.
— В этой комнате живет рядовой Беренмейер? — спросил он меня.
Я вскочил.
— Что случилось?
— Ему письмо. На КПП у ворот его передала какая-то девушка.
— Давай сюда.
— Ну-ну, не так быстро. Тебя что, лишили увольнения в город?
— Да, — соврал я, чтобы солдат поскорее ушел и оставил меня одного.
— Не горюй, дождешься и ты увольнения. А у тебя, я вижу, неплохой вкус: девушка, которая передала это письмо, очень симпатичная.
Наконец солдат ушел. Я вскрыл конверт, и у меня перехватило дыхание. Это было письмо от Софи.
«Фред, милый! Что это значит? Вот уже больше недели ты молчишь. Что с тобой? Что-нибудь случилось? Или ты болен? Могу я чем-нибудь помочь тебе? Я волнуюсь. Жаль, что капитан Кернер все еще не вернулся из командировки, а то бы я спросила у него, что с тобой. Прошу тебя, ответь мне, и побыстрее. Твоя Софи».
«Фред, милый! Что это значит? Вот уже больше недели ты молчишь. Что с тобой? Что-нибудь случилось? Или ты болен? Могу я чем-нибудь помочь тебе? Я волнуюсь. Жаль, что капитан Кернер все еще не вернулся из командировки, а то бы я спросила у него, что с тобой. Прошу тебя, ответь мне, и побыстрее.
Твоя Софи».На следующий день я попросил дать мне увольнение в городской отпуск. Был туманный дождливый вечер. Когда я проходил через КПП, на посту стоял тот самый солдат, который вечером передал мне письмо. Он сразу узнал меня. Проверив увольнительную, дружелюбно сказал: