В июле 1958 г., в период подготовки к Декаде азербайджанской литературы и искусства в Москве, Ниязи был приглашен на должность главного дирижера Театра оперы и балета им. М. Ф. Ахундова для подготовки его коллектива к этому мероприятию. Ввиду того, что он возглавлял Государственный симфонический оркестр им. Узеира Гаджибекова, в ноябре 1959 г. по окончании декады его освободили от обязанностей главного дирижера театра. Перед днями культуры Азербайджана в Москве 1959 г. признанный мастер балета, народный артист Азербайджанской ССР К. Н. Баташов писал 4 мая в ЦК КП республики, что Ниязи отстранил его от исполнения роли Мензера в декадном спектакле «Семь красавиц», заявив при этом, что декада является азербайджанской, а Баташов не азербайджанец [1507].

Для разрешения этого спора в отдел пропаганды и агитации ЦК пригласили директора театра и секретаря парткома, Фикрета Амирова и Балу Касимова. Вопрос урегулировали. Однако тот факт, что в 1959 г. по итогам декады Ниязи вместе с великим композитором Кара Караевым было присвоено почетное звание народного артиста СССР, возмутил неазербайджанцев, работавших в Театре оперы и балета. 10 июня 1959 г. они послали в ЦК КП Азербайджана анонимное письмо, в котором писали: «Ниязи ярый националист, деспот, спектакли, которыми он дирижировал на декаде, сделал другой. Он как бандит отобрал эти спектакли у дирижеров Бадалбейли, Гасанова и Абдуллаева, придется нам всем разбегаться и уезжать из Баку. Что можно ожидать в таком случае от покровителей в лице руководящих работников вверенного Вам аппарата ЦК Азербайджана? Остается бежать из республики и просить политического убежища у руководства ЦК КПСС»[1508].

В анонимном письме В. Ю. Ахундову от 9 сентбря 1959 г. из Театра оперы и балета народный артист СССР Ниязи обвинялся в национализме, антисоветизме и антипартийной деятельности. В письме говорилось: «ЦК КП Азербайджана остался в стороне, не принял никаких мер по привлечению лжекоммуниста Ниязи к ответственности, в результате в театре на почве межусобной войны полный провал работы; Ниязи продолжает чувствовать себя коварным Шахин-шахом; он является первейшим националистом, шовинистом в республике, вторым расистом-садистом после Гитлера. Поэтому 7 лет тому назад Ниязи был изгнан из театра» [1509].

20 сентября 1959 г. В. Е. Семичастный получил анонимное письмо из Театра оперы и балета, в котором говорилось, что Ниязи и прочие руководители театра принимают на работу только азербайджанцев и увольняют, по выражению автора письма, «европейцев». «Дорогой товарищ Семичастный! – писал анонимный автор. – Я знаю, что Вы знаете не все, что творится в нашей республике. Я уже 25 лет как работаю в одном из цехов государственной оперы. За это время видел много директоров и их заместителей. Однако я никогда не видел того, что у нас творится, такого национализма. Год назад Ниязи стал работать у нас дирижером. Его первым делом было увольнение всех хороших музыкантов, остались только азербайджанцы. Для участия в декаде он набрал азербайджанцев-учеников. Сейчас снова набирает возрастных музыкантов, вмешивается во все дела, даже в те, которые на него не возложены. Директор Амиров, Мустафаев, а также режиссер Мехти Мамедов – настоящие националисты. Они дают поручение принимать на работу только азербайджанцев независимо от способностей. По цехам идет сокращение, увольняют только европейцев со стажем, азербайджанцев с маленьким стажем оставляют работать, вообще не считаются со специалистами. Сейчас в театре нет хороших директоров, все подают заявления об увольнении, выход один – бежать, мне очень тяжело смотреть, как гибнет театр»[1510].