В своем письме Валентина Шароева обратилась и к периоду руководства Ниязи филармонией. Она утверждала, что в тот период в филармонии сложилась обстановка «невиданного террора», музыканты, в основном, по ее выражению, «иноверцы», то есть не-азербайджанцы, подвергались оскорблениям и даже заболевали из-за них[1527]. Однако комиссия установила, что музыкант оркестра Чукновский умер своей смертью от естественных причин; артист Лавринков был уволен, так как имел пристрастие к спиртным напиткам; музыкант Федотов – в связи с достижением пенсионного возраста; контрабасист Абрам Шукуров – в связи с тем, что страдал шизофренией. В то же время выяснилось, что Ниязи не имел никакого отношения к смерти заслуженного деятеля искусств В. Козлова, балетмейстера Геворкова, народного артиста республики режиссера Идаятзаде. Маэстро Ниязи всегда проявлял повышенную требовательность к руководимым им коллективам, в особенности в вопросах трудовой дисциплины. Его супруга Хаджар-ханум писала в своих воспоминаниях: «Было время, когда Ниязи не хотел дирижировать никакими другими произведениями, кроме произведений Кара Караева, что вызывало обиду других композиторов. Я была вынуждена обратиться к секретарю ЦК КП Азербайджана Назиму Гаджиеву, чтобы он повлиял на Ниязи. Только его вмешательство заставило Ниязи включить в свою программу произведения других авторов»[1528].
В своей жалобе Шароева утверждала, что Ниязи, его брат Чингиз Гаджибеков получили почетные звания по знакомству. Однако комиссия сочла это наветом и указала, что Ниязи и его брат удостоились почетных званий за творческие достижения. Например, в 1940 г. Ниязи было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств Азербайджана», в 1955 г. – «Народный артист Азербайджанской ССР», а в 1959 г. – «Народный артист СССР». По словам Шароевой, Ниязи включил в состав художественного совета возглавляемого им театра таких же, как он сам, морально неустойчивых людей, питающих слабость к алкоголю. Это утверждение комиссия также опровергла. В ее заключительном отзыве говорилось, что состав художественного совета Театра оперы и балета им. М. Ф. Ахундова утвержден Министерством культуры 4 ноября
1961 г. и его членами являются известные, пользующиеся большим авторитетом мастера оперы и балета, композиторы, писатели и другие представители творческой интеллигенции[1529].
В конце концов комиссия сочла необходимым отметить, что письмо Шароевой написано в предвзятом и оскорбительном духе по отошению к первичной партийной и профсоюзной организациям оперного театра, его художественому совету, а также лично Ниязи Тагизаде[1530]. На основе этого документа сотрудник отдела пропаганды и агитации Сальвар Асланов подготовил 2 августа 1962 г. справку для ЦК КП Азербайджана. Он писал: «Значительное большинство фактов, упомянутых в письме Шароевой, в ходе проверки не подтвердилось, и все освобожденные от работы в театре были либо морально неустойчивыми или как-то иначе дискредитировавшими себя людьми, либо уволившимися по собственному желанию. Утверждения автора о том, что Ниязи якобы создал условия террора, в особенности для “иноверцев”, не убедительны»[1531]. В справке указывалось и на то, что другие обвинения, выдвинутые против Ниязи, также являются безосновательными. ЦК КП Азербайджана обсудил письмо В. Н. Шароевой, справку С. Р. Асланова и нашел нужным оставить Ниязи на занимаемых им должностях директора и главного дирижера Театра оперы и балета.