Как следствие такого направления развития федеральный министр экономики обнаруживает себя вынужденным издать постановление, требующее «в максимально возможной степени» разделения функций группы и картеля. Закон 27 февраля 1934 г. запретил группам участвовать в маркетинговой деятельности, а постановление от 2 июля 1936 г. обязывало устранить путаницу между картелями и группами. Известный указ о реформе от 12 ноября 1936 г. требовал, чтобы канцелярии руководителей и менеджеров групп и картелей не оставались в одних и тех же руках, «чтобы обеспечить их беспристрастность». Министр приказал, чтобы национальная экономическая палата сообщила ему до 1 апреля 1937 г., в какой мере один и тот же персонал занимал ведущие позиции и в группах и картелях, и была ли такая идентичность персонала необходима. Характерно, что в дальнейшем никто ничего не слышал о докладах федеральной экономической палаты. Постановление министра добавляет, что группы, «созданные по принципу принудительного участия и руководства, с общими экономическими задачами, стоят выше маркетинговых организаций а не рядом с ними. Я поэтому намерен заручиться поддержкой организаций промышленности, чтобы контроля за маркетинговые организации, который до настоящего времени осуществлялся только мной. Это относится и к группам, и к палатам. Самоуправляемая промышленность должна чувствовать себя ответственной за то, чтобы маркетинговые организации во всех своих мероприятиях действовали в соответствии с экономической политикой федерального правительства».[599] Группы и палаты действительно все более и более становились контролирующими органами государства, но контроль за ними со стороны картелей и трестов не был уменьшен — напротив, он был усилен. Железный закон капиталистической концентрации и военные нужды были гораздо более сильными, чем благочестивые надежды министра экономики. Поэтому во время самой войны переплетение картелей и политической власти стало еще более сильным и широко распространенным, чем когда-либо прежде. Мы уже обсуждали состав и задачи распределительных органов, которые выделяли сырье и полуфабрикаты потребителям. Хотя распределительные учреждения юридически были органами публичного права и учреждениями Reichsstellen, они и по закону, и фактически были идентичны картелям. Желание, высказанное министром экономики и многими благонамеренными критиками, было невозможно исполнить вопреки системе картелей. Сегодня самая важная политическая и экономическая деятельность в Германии — распределение сырья — поручена частным организациям, которыми управляют влиятельные монополисты.