Контраст с общественными судами чести в трудовых отношениях является поразительно откровенным. Согласно хартии труда, каждый «член фабричной общности несет ответственность за добросовестное выполнение» обязанностей общности. Работодатели виновны в нарушении общественной чести, если они «злонамеренно используют свое властное положение на фабрике, чтобы эксплуатировать трудовую силу подчиненных или оскорблять их достоинство». Работники наказуемы, когда они «подвергают опасности трудовой мир злонамеренным подстрекательством подчиненных; когда члены совета сознательно присваивают себе право незаконного вмешательства в управление; когда они нарушают дух общности; когда они «неоднократно делают фривольные обращения… к трудовому распорядителю или активно нарушают его приказы; или когда они выдают фабричные тайны. Работодатели могут быть наказаны предупреждением, выговором, штрафом до 10 000 марок или потерей права быть руководителями фабрики. Максимальное наказание для работника — увольнение.

Общественные суды чести — это не суды равных. Провинциальные суды состоят из судьи, назначаемого совместно министерствами труда и юстиции, фабричного руководителя и члена совета, отбираемого из списков, подготовленных Трудовым фронтом. В федеральном апелляционном суде трое судей, руководитель фабрики и один член совета. Влияния рабочих нет. Их наказание намного более серьезно, поскольку увольнение угрожает лишить их средств к существованию, тогда как максимальное наказание для работодателя, потеря права руководить фабрикой, оставляет собственность нетронутой. Федеральный суд чести далее постановил, что работодатель может быть лишен руководства заводом на ограниченный срок только на одном заводе, если у него их несколько.

Фактически этот особый судебный механизм был немногим больше, чем украшением. В 1937 г. было подано 342 обвинения, в 1938 — 232, а в 1939 — только 142 156 процессов в 1939 г. были распределены следующим образом:

Чтобы непропорциональное число работодателей и подчиненных из числа подсудимых в судах чести не вводило в заблуждение, необходим дальнейший анализ этих процессов:

Подавляющее большинство — это, очевидно, мелкие бизнесмены. Они всегда являются нарушителями трудового законодательства не потому, что они отличаются особой злонамеренностью, а потому, что крупные фабрики в гораздо большей степени готовы нести бремя социальных реформ. Наконец, только в семи случаях руководители фабрик были фактически лишены своего права быть руководителем фабрики.

Было приблизительно 20 000 000 разнорабочих и белых воротничков, работавших по найму в 1939 г., и только 14 дел против «подчиненных». Это кажется поразительным, но объяснение является простым и убедительным. Террористическая машина работает гораздо быстрее и гораздо совершеннее против подчиненных, чем против любой другой страты в обществе. Зачем полиции, Трудовому фронту или работодателю начинать утомительную процедуру в судах чести, когда есть гораздо более дешевое, более быстрое и более эффективное средство? Есть армейская служба, трудовая служба, предупредительное заключение (вежливое слово для концентрационного лагеря), не требующее никакой процедуры вообще, а в чрезвычайной ситуации имеются специальные уголовные суды, которые могут выносить решения в течение двадцати четырех часов. Поэтому у общественных судов чести иная функция — они должны сделать выговор за случайный проступок мелкому бизнесмену и тем самым продемонстрировать труду социальную сознательность режима.