На самом деле это чрезвычайно поучительная цитата из Муссолини. Она показывает, что его так называемый релятивизм, который ничего общего не имеет с философским релятивизмом или прагматизмом, представляет собой всего лишь цинизм и нигилизм. То, что фашизм подразумевает под своей похвалой релятивизму, — что он использует любые теории в качестве механизмов. Мы также знаем из биографии Муссолини, написанной Г. Мегаро,[914] что обращения фашистского лидера к великим образцам делаются для отвода глаз, и что об этих образцах время от времени упоминается лишь для того, чтобы придать фашистской доктрине академическую репутацию.

Верно, что релятивизм и прагматизм содержат авторитарные элементы. Отрицая ценность объективной истины, они могут проложить путь к обожествлению существующего. Но в то же самое время они разоблачают теории; они являются критическими доктринами, опровергающими высокомерные требования посткантианского идеализма, который, как мы показали, скрывает само одобрение данного, перенося все решающие проблемы в ту же самую сферу метафизики. Позитивизм и прагматизм поклоняются только установленным фактам и, таким образом, требуют свободы устанавливать и анализировать их. Такую свободу действительно предоставляет национал-социализм — но только естественным наукам, а не гуманитарным наукам и не наукам об обществе. Никакая философия не может считаться ответственной за национал-социализм.

Национал-социализм, повторим, несовместим с любой рациональной политической философией, то есть с любой доктриной, которая выводит политическую власть из воли или нужд человека. То, что это так, достаточно, я считаю, доказывает сама структура национал-социалистического общества. В ней существует фундаментальный антагонизм между производительностью немецкой промышленности, ее способностью обеспечивать благосостояние народа и ее фактическими достижениями, и этот антагонизм неуклонно углубляется. Последние восемь лет огромная индустриальная машина, постоянно расширяющаяся, работала исключительно на разрушение. Обещания, данные режимом массам, конечно, благозвучны, но многие из них были нарушены, и каждый существенный пункт программы партии был принесен в жертву. Этот антагонизм должны чувствовать массы, которые не просто дети, заблудившиеся в лесу, но имеют за собой давнюю традицию, наполняющую их критическим духом и дающую им знание, что первичный факт современной цивилизации — этот самый антагонизм между экономикой, которая может производить изобилие и давать благосостояние, но которая производит только разрушение.