Воззвание нового министра путей сообщений Бубликова (даже того, что Бубликов не министр, Алексеев не знает —
Это, конечно, акт открытой измены. Но проанализируем сперва формальную сторону этой телеграммы. Прежде всего, что значит "частные сведения"? Имеет ли право начальник штаба Верховного Главнокомандующего ссылаться на "частные сведения"? Нет.
Во-вторых, это ложь, самая неприкрытая ложь. "Частные сведения" — это Родзянко.
Дальше. О какой "незыблемости монархического начала в России" говорит Алексеев? Убедился он сам, лично, что такое воззвание выпушено? Нет. Что значит "пожелание народа"? Считал ли Алексеев, что взбунтовавшиеся подонки в запасных батальонах (он-то знал, кто входил в эти части!) — это русский народ? Примкнувшая к ним чернь столицы — тоже народ?
Если Алексеев верил, что это народ, то или это ограниченные умственные способности, или сознательный обман.
Дальше еще лучше: "Если эти сведения верны". Как можно, не будучи вполне уверенным в сообщаемых сведениях, носящих характер первостепенной государственной важности, говорить "если верны". Ведь от подавления этой мерзкой, подлой, отвратительной, враждебной нашей исторической государственности, анархической и социальной революции зависело все! И победа над внешним врагом, и небывалый расцвет и мощь Российской Империи, и гегемония во всем мире!
Это формальная сторона. А сущность заключалась в том, что начальник штаба Верховного Главнокомандующего и Державного Вождя Армии, Государя Императора, генерал-адъютант Алексеев, нарушая присягу и попирая все принципы воинской честности и верности, осмелился вести переговоры с одним из вожаков революции, этим подрывая авторитет Государя, сводя на нет все приказания Государя к подавлению этой самой революции и укрепляя эту революцию, находившуюся в положении, когда войска, посланные с фронта, могли ее уничтожить в самом зародыше, когда полем ее действий был один Петроград.
Это была открытая измена, и все последующие ужасные события были следствием ночного разговора Алексеева, его телеграммы Иванову и копий этой телеграммы, посланных главнокомандующим.
Это он облегчил Рузскому и его разговор по прямому проводу с тем же Родзянко, и изменнические убеждения Государя в необходимости отречения, и открытие тайны беззакония (2Фес. 2, 7). Велик грех Алексеева! Что ответит раб Божий Михаил на последнем, нелицеприятном Суде Господа? И мы все уже тоже приближаемся к порогу Вечности, и как ужасно, что даже на этом пороге мы называем "мучеником" человека, от которого зависело все. Или небывалое еще в истории благоденствие нашей Родины, или отдача ее в руки сатаны. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему, что делаешь, делай скорее (Иоанн, 13, 27). Алексеев не медлил.