И — «место постройки дома», в действительности даже не начатой

К — избушка Толля

Л — место, где Колчак тонул

М — ящики с камнями

Н — крест в память погибших (1913)

П — плоская базальтовая россыпь

Словом, пристали тоже удачно очень. Однако справа и слева от пляжика гранитные стены обрываются в ледяное нагромождение, пройти негде. Толль обещал оставить знак у мыса Эмма, на самом западе острова, но идти по ноздреватому морскому льду — рискованно. Зато прямо вглубь острова — ущельице с двумя ручейками по крутой базальтовой осыпи, — именно они протаяли ту промоину, по которой пришёл вельбот. Но вверх — это на завтра, ибо лезть на гору сил нету. Заночевали на берегу. Развели из плавника костёр, повесили над ним котёл на суку, положенном на большой камень и придавленном камнем поменьше. Через 53 года этот простой очаг так и был обнаружен советскими полярниками — у Арктики долгая память.

Поиски по острову. Колчак тонет

Поиски по острову. Колчак тонет

Назавтра день солнечный и тёплый. Колчак с двумя спутниками забрались по ущельицу наверх и, одолев осыпь, пошли на запад — сперва ледником, потом среди скал. Впереди гора в форме клыка, а перед ней опять ледник. Но что это?

Уходящий вниз, к морю, сверкающий ледовый откос словно залит пятнами краски — огненной и багряной. Колчак застыл в изумлении, а Рогачёв спокойно:

— Снег цветёт. Знамо дело, склон-то полудённый.

Тут только лейтенант вспомнил, что сам читал про колонии микроскопических водорослей на согретом солнцем снегу. Там, где ветер приносит органический материал, снег «цветёт». Мазки ярких красок средь чёрно-белого, красота.

Покурив, стали спускаться по камням вдоль цветного ледника. Спуск трудней подъёма, и скалолазаньем никто из путников прежде не увлекался, но «кое-как спустились», вспоминал Бегичев. Спрыгнули на узкий галечный пляж, заваленный выдавленными на берег льдинами. Огляделись и пошли по нему на запад. Местами пришлось перебираться между торосами и скалами.

Пройдя от лагеря вёрст восемь, не доходя мыса, увидали вверху, среди осыпи, торчащее в камнях весло и рядом бутылку. «Бутылка, глянь, от шампанского» — знать, отмечал ею барон со спутниками спасение своё из волн и льдин. Колчак бутылку разбил, вот и записки.

Первая, июльская, рукой Толля, сообщает о прибытии в байдарах (даже не в шлюпке!) на остров. На второй, сентябрьской, рукой Зееберга — план острова с указанием будущей хижины на другом конце острова (ох, ну и далёко, сегодня не дойти никак) и приписка: «Имеем во всём достаток». Подпись барона Толля. Стало быть, зазимовать смогли. Ну, слава Богу!