Любопытно, что С. А. Нефёдов, выявляя факторы исторического развития, в том числе России, подробно описал модернизацию военной техники и военного искусства как фактор (Новый мир, 2012, № 8), но Петра при этом даже не упомянул. А ведь Петр полагал войну главным делом государя, Нефёдов же видит в нем крупного реформатора. Где же, в какой области, его величие?

Что касается законов, то их при Петре просто не было. Был им издан указ, вводивший в каждом учреждении, военном и гражданском, людей, «в законах сведущих», но он остался на бумаге, ибо таких людей не готовили, да и понятия закона не было. Были только почти ежедневные указы, и часто один гласил против другого. После Петра Россия волей-неволей вернулась к мрачному «Уложению» 1649 года, и это был, увы, шаг к свету. А Сталин оставил единую систему законов, притом не только цельную, но и ясную для чиновника: когда есть подзаконные акты, исполняй именно их, когда нет, то закон — лишь ширма, полезная для совсем иной практики.

Если же ужасаться злодеяниям, то бледнеет как раз Сталин: при нем не колесовали и не сажали на кол (как уже не делали этого в годы Петра и на Западе[291]), он не беседовал с казнимыми, и сына до смерти не забивал. (Петр же, забив сына, траур запретил, чтобы весело пьянствовать, на что не отважился даже Иван Грозный.) Число погибших при Сталине (даже в мирные годы) ужасает, однако угробил он меньшую долю населения России, чем Пётр. Это к теме геноцида. Сталин больше уничтожал людей своей страны, чем ее инфраструктуру, и население средней России восстановилось после него за 20 лет, тогда как после Петра — за 130 (см. диаграмму Милюкова на с. 75).

Мыслящих людей жестоко преследовали оба, и оба были неучи, но Сталин как раз опекал науку, искусство и литературу, как он их понимал, а Пётр не понимал никак, и их просто не было. Было обслуживание военных нужд и разорительно жестоких увеселений, для чего он приглашал иноземцев и требовал переводить книги, не имевшие читателя, — вот, пожалуй, и всё. [292]

Семьи европейского типа понемногу появлялись при прежних правлениях — Алексее Михайловиче и его детях Фёдоре и Софье. Из таких семей вышли все родственницы Петра: мать, тётки, сводные сёстры и первая жена, а Софья ввела это в норму для верхов общества [Фирсов, 1927]. Как раз данный сколько-то образованный слой Петр извёл, оставив только балы (ассамблеи). Зато на балы сгонял даже беременных[293]. Это к теме «женщины вышли из теремов».

Почему так? Ведь ум Петра был пытлив и хваток, в этом он Сталина заметно превосходил. Да, но ум Петра, увы, был плоским. Он до конца дней не научился отличать литературу от донесений, профессора от учителя с палкой, а учёного от техника, что и отмечали многие, например, Биллингтон. Это к теме «Пётр I привил европейский культурный сорт на русский дичок».