Однако именно Латынина указывает обществу, сколь далеки дела экочиновников (не путать с экологами) от спасения природы. Даже если ее выводы неприемлемы, в том числе и для людей ее круга, ей нельзя отказать в желании понять суть проблем. Откуда же этот конфуз с Петром?

Загадка была бы мне необъяснима, если бы не похожий конфуз Александра Любищева, блестящего биолога-теоретика: он полагал Ивана Грозного злодеем, а Петра «демократическим самодержцем», «революционером на троне»[302] Мне уже приходилось писать об этом, разъясняя ту мысль, что у всякого человека есть свой горизонт познания, за которым он не видит ничего (см. Прилож. 7). Думаю, что Латынина так же, как большинство, столь уверена с детства в правдивости школьных сказок о Петре, что даже не пробовала ничего выяснять. Как беззаботно радует ее идущее ныне в самой разорительно опасной форме освоение российской Арктики[303], так же радует ее разоритель Петр. Ее воля, но тогда не надо браться за перо, позоря себя и свою газету.

Например, позорна ее параллель между изощренным извергом Иваном, жестоко истребившим всех, кто мог возражать, и двумя политическими младенцами, не умевшими даже приискать телохранителей. А приводить убийство беззащитного «табакеркой в висок» [304]как образец «дворянской чести» просто неумно, тут и незнание истории не оправдывает.

На вопрос же Латыниной: «Если мы не Запад, то кто мы?» — вернее всего, по-моему, ответить так: мы являем меж Азией и Европой в начале XXI века примерно то же, чем была в начале XVIII века стареющая Турция. Но времена не те: тогда вместе с Турцией, но быстрее, старели Швеция и Польша, Литвы не было уже, а Японии для внешнего мира не было еще. Стареющая империя турок могла гнить еще двести лет, пока молодые империи вдохновенно делили остальной мир, а теперь мир давно поделён, и такую империю съедят куда быстрее. Так было с Британской.

Даже если прогноз неверен, высказать его, на мой взгляд, полезно: это ширит горизонт познания, что и есть одна из целей данной книги. Другая ее цель — напоминать роль Арктики в российской истории. Любят говорить, что Россия прирастала Сибирью, но она прирастала и Севером.

Туда бежали и от усобиц, и от Ига, и от Опричнины, и от Смуты, и от крепостничества. Когда выбили соболя в тайге, Россия платила дань моржовой костью Арктики. Когда Петр разорил европейский Север, люди бежали на север Сибири. Теперь, когда исламизм грозит отъесть Кавказ и Поволжье, Китай — южную Сибирь, а Япония — юг Дальнего Востока, нам остается беречь Арктику. Так, высокозатратная разработка нефти и газа на ее шельфе нынче, при наличии наземных месторождений и полной безответственности фирм, еще преступнее, чем изведение лесов Петром.