«Колчак сказал если в море льда не будет, то она (sic! — Ю. Ч.) на Беннет не пойдет. Переход очень большой, итти открытым океаном на вельботе очень рискованно. Шлюпку может захлестнуть волной. Я ему сказал, почему открытым морем не итти и… если в море будет лед, то итти будет труднее и мы наверно до Беннета не доберемся, а открытым океаном выждать хорошую погоду и попутный ветер мы можем пройти 80 миль в двое суток…» [Бегичев, с. 39].

Здесь почти наверняка отражен какой-то реальный спор.

Легко представить, как вздутая пузырем ветровая рубаха не дала Колчаку утонуть и как могучий Бегичев легко вытащил худощавого командира. Но затем едва не утоп с ним вместе, ибо лед под обоими треснул. Тут Бегичев слишком краток, и нам остается гадать. Видимо, ему пришлось отступить от края, и, видимо, он отпустил вытащенного, не сообразив, что тот потерял сознание от холодового шока (ведь «показалась его ветряная рубашка», а не голова).

Соскользнув в воду без сознания, лейтенант стал тонуть по-настоящему, так как мокрая ветровка облепила тело и не смогла служить пузырем. Всё решал миг, и боцман не упустил его: вероятно, упав на хрупкий край трещины, он простёр руки в глубь воды и успел ухватить голову шедшего ко дну Колчака.

Иньков с той стороны трещины помочь действительно ничем не мог, но, полагаю, он обежал вокруг полыньи. Бегичев сумел сам рывком поднять голову Колчака над водой, не опираясь на опасную кромку, но далее был нужен третий — тянуть Бегичева за ноги на прочный лёд. (Недаром полярники предпочитали ходить по трое, и уже поэтому, кстати, был преступен приказ Толля Коломейцеву уходить на материк вдвоем с Расторгуевым, да еще в полярную ночь.)

Бесчуственного командира Бегичев «осторожно перенес» не потому, что боялся повредить, а потому, что щупал лед для каждого шага. Полагаю, что Колчака несли тоже Бегичев и Иньков вместе и вместе щупали ногами лёд.

Что же касается истории с «полярной невестой», то в ней Бегичев выступил сторонним наблюдателем и себя никак не высветил. Правдивость его слов подтверждается косвенно, но достаточно надежно: на их основе проясняется целая цепочка неясностей и противоречий той истории спасательного похода, какая излагается обычно по сведениям, исходившим от Колчака.

2. Возвращение лейтенанта Колчака[426]

2. Возвращение лейтенанта Колчака[426]

Барон Толль просил обращаться к нему по имени-отчеству, а не титуловать, и это все отмечают, но не принято упоминать иное — жёсткое деление экипажа на «участников экспедиции» и «команду», с которой даже в день праздника Толль за стол не сел. Разделяла их и финансовая пропасть.