До реального училища, — продолжал Петя вспоминать, что рассказывал ему отец, — дед учился в хедере. Прадед на закорках таскал его непроезжей дорогой пять километров. А уж после хедера попал он в реальное училище. Там-то он и влюбился в дочку попа, батюшки, преподававшего в этом реальном училище закон Божий. Посещал все его занятия. И Евангелие знал, как никто в классе, хотя ему вовсе не обязательно было, как иудею, этот урок посещать. Но он ходил, и батюшке этому очень нравился. Батюшка его хвалил: «С Исаака пример берите! Иудей! А как знает!» Я-то думаю, добавлял отец, что у твоего деда была хорошая подготовка: в хедере учили Ветхий Завет, а Евангелие ведь все время к нему апеллирует и на него опирается.
Впрочем, дед так и не женился на поповской дочке: родители были резко против, ведь они его тянули, чтоб он встал на ноги и в свою очередь помог семье, а ранний брак, тем более на иноверке, мог его от этого долга отвратить. Брак — дело не простое, запомни это навсегда. И высшее образование дед уехал получать в Германию, во Фрайбург, где учился на горного инженера. Четыре года прожил в Германии, представляешь? Немецким языком владел свободно, был буршем, участвовал в дуэлях, но учился хорошо, потому что опять-таки всей семьей работали, чтоб его там содержать. Для еврейского юноши ответственность за свои поступки — непременное условие существования. И дед это понимал. В России в институт он поступить не мог: была процентная норма. Но работать мог. Став горным инженером, вернулся в Россию, на Урал, работал на горном заводе, увлекся Кропоткиным, вступил в партию анархистов. А затем женился. Женился по любви, на девушке из старообрядческой семьи. Ты ее не помнишь, но должен был о ней слышать, я говорю об Алене Алексеевне. Родители ее прокляли, но дед уже быт в состоянии и брату помогать, и жену прокормить. Они уехали из-под Екатеринбурга в Петербург. Там дед попал к эксам, кидал бомбу, по счастью, неудачно, чему всю жизнь потом радовался. Нов крепость его посадили. Оттуда он бежал, а затем