Помню, я лет в 27 в составе авторской группы писала сериал о любви, семье и прочей актуальной ерунде для федерального канала. Сериал получился веселый и легкий. В какой-то момент к нам в кабинет зашел генеральный продюсер (в отличие от сериала, он был вообще не веселый и не легкий) с кипой листов формата А4, кинул эту пачку на стол и спросил:

– Че думаете по касту?

Я указательным пальцем тихонечко подтянула один листочек, и передо мной замелькали знакомые фамилии. Я эти фамилии раньше видела только в титрах после просмотренного фильма в кинотеатре.

– Проблема у нас в одной-единственной героине. Нам нужно кого-то из этих актрис выбрать на роль Галины Петровны.

– Галины Петровны? – не поверила я своим ушам. – 70-летней Галины Петровны? А что, в России нет 70-летних актрис?

– 70-летние актрисы есть. Есть даже 80-летние и одна под 90. Проблема-то в том, друзья мои, что все они выглядят они максимум лет на 30. Вот, полюбуйтесь. – И продюсер раздраженно начал тыкать в распечатанные фотографии актрис с таким остервенением, как будто все эти женщины были ему тещей. Одной большой и ненавистной тещей. Как будто они все, как пауэр-ренджеры, собирались в одну большую фигуру тещи и портили жизнь нашему продюсеру. Вот такое ощущение складывалось, когда он тыкал своим пальцем в фотографии актрис.

Я еще раз внимательно рассмотрела все фотки. На нас с фотографий смотрели молодые красивые женщины 30+. Такие молодые, что могли бы даже играть Джульетту и Лолиту (не которая Милявская, а другая, которая из книги) на театральной сцене. Но не в кино. В кино есть крупные кадры. Крупные кадры, на которых видно все.

– Это просто проблема современного кинематографа. Все эти актрисы не могут играть молодых, им не поверят. Но и старых они играть не могут, им тоже не поверят! – в сердцах воскликнул продюсер и ушел к себе в кабинет, оставив нас растерянно смотреть друг на друга. Кирилл задумчиво нахмурился и сказал:

– А в чем проблема: надо взять вот эту 60-летнюю и загримировать ее в морщины.

– Я думаю, проще будет тебя загримировать в морщины, чем уговорить молодящуюся бабулю сыграть роль бабки, – сказал Макс и все заржали. Кроме меня. Мне почему-то стало грустно.

И еще один шикарный представитель синдрома Злой Королевы – моя подруга Аня. Аня – певица. Красивая, стройная, с яркими сияющими глазами и пухлыми губами. Если мы вдвоем заходим в ресторан, нам всегда официант приносит шампанское «от того столика». Когда я захожу в ресторан с другими подругами, нам ничего не приносят ни от какого столика. Даже ножку от столика не приносят. Но, как только заходит Аня, начинается: вот вам сет из устриц, вот вам шампанское, вот вам счет оплатил какой-то мужик. Поэтому, смею вас заверить, Анька – красивая женщина. Это мнение подавляющего большинства мужчин и подавляемого (ревностью) большинства женщин. Я всегда думала, что уж у Аньки-то проблем с принятием себя нет. Но на прошлый день рождения Аня выпила и понеслось: