— Что вам удалось узнать, — обратился Функ к Зауэру, когда все ушли, — относительно архивов в гетто, о которых я вам говорил в последний приезд?

— Почти ничего. Евреи оберегают своих ”летописцев” с невероятным усердием. Даже полиция о них ничего не знает. Боятся возмездия, вероятно.

— О чем идет речь? — спросил Хорст.

— О еврейской мании вести записи. Мы уже очень много откопали в резервациях по всей Польше и, главным образом, в лагерях особого режима. Нас давно предупредили, что здесь есть целая организация, ведущая записи.

”Ну и ну”, — подумал Хорст.

— Мы не можем произвести окончательную ликвидацию, пока не найдем эти записи, — продолжал Функ. — Гитлер лично дал мне особые указания касательно того, что эта еврейская ложь должна быть найдена. Нельзя допустить, чтобы их выдумки, столь далекие от действительности, были опубликованы.

Намек не взволновал Зауэра. Функ почувствовал это и повысил голос:

— Хватит того, что ложь о наших лагерях была тайно вывезена из Польши.

— Возможно, — спокойно сказал Зауэр, — фюреру стоит побеспокоить наших друзей-итальянцев, чтобы узнать, как это могло случиться.

— Это дело гестапо — узнавать такие вещи и пресекать их раньше, чем они могут совершиться.

Хорст прислушался — спор заходил слишком далеко. Кому-то придется уступить.

— Нам нужны точные сведения об архивах в гетто, — отрезал Функ.

— Кое-кто так торопился замести следы своих сделок, — возразил Зауэр, — что раньше времени уничтожил Могучую семерку, а с ней и мою сеть осведомителей.

Намек был очевиден. Добрая половина нацистов в Варшаве была заинтересована в том, чтобы Максу Клеперману навсегда закрыли рот.

— Если кто-нибудь в гетто и знает об этих архивах, так это Александр Брандель, но его всю зиму не было видно. Нам известно, что под Милой, 18 есть бункер, но мы не можем найти вход, — продолжал Зауэр, как бы думая вслух.

— Я прикажу Штутце немедленно отыскать этого Бранделя, — решил Функ. Ему не хотелось осложнять дело и не терпелось избавиться от Зауэра, который его не боялся. — Тогда мы сможем приступить к ликвидации гетто.

* * *

Функ разместился в той же гостинице ”Бристоль”, что и фон Эпп, только двумя этажами ниже. Два эсэсовца стояли у его дверей. Ординарец Функа впустил фон Эппа и сообщил:

— Оберфюрер принимает ванну!