Последний ответил, в соответствии с указаниями своего господина, которые были даны таким тихим голосом, что до нас доносилось лишь бормотание, нечто в таком роде: «Король приветствует тебя, о христианин, и вас, люди из Борну, и вас, мужи из Багирми!» (Общий всплеск рук с нашей стороны и тихий шепот: «Да благословит тебя Аллах и да продлит он твою жизнь»). «Наш господин, — следовало далее, — говорит тебе, о христианин, что он получил и прочитал письмо шейха Омара и понял его приказание не закрывать тебе и сопровождающим тебя людям дорогу к королю Абу Секкину. Дорога поэтому должна быть свободна для тебя. Однако король спрашивает тебя, поскольку он проникся к тебе большой дружбой, хотя и не нашел пока что времени принять тебя лично, хочешь ли ты выслушать его совет по поводу твоей задуманной поездки?» Еще не стихло одобрительное бормотание, которым присутствовавшие встретили эту речь, как я воскликнул: «Как бы я осмелился не выслушать совет столь мудрого и могущественного короля в его собственной стране, я, гость в этом чужом мире, через который я могу проехать только под защитой бога и дружбы королей?»

«Наша страна, — продолжал толмач, — принадлежит шейху Омару, и все, что будет говорить и делать король Мааруф, будь то доброе или злое, произойдет при совместной ответственности Исы, посланца Борну (одобрительное бормотание толпы). Так вот, он говорит тебе, что твоя дальнейшая поездка приведет к большим опасностям, что по последним известиям нынешний король Багирми, Абд ар-Рахман, приблизился к беглецу Абу Секкину и намеревается уничтожить его своим подавляющим превосходством. Из лагеря Абу Секкина уже бежали старики, женщины и дети, чтобы спастись от этой катастрофы. Их ожидают в Бугомане. Король отвечает за тебя, своего гостя и друга шейха Омара, и желает, прежде чем разрешить тебе дальнейшую поездку, послать в названный город, чтобы получить сведения о самых последних событиях».

Я поблагодарил короля, по видимости столь обеспокоенного моим благополучием, за его дружеские чувства и возразил, что вынужден считать нецелесообразным, чтобы меня опередило известие о моем предполагаемом путешествии в страну, ставшую столь небезопасной из-за междоусобной войны. Кроме того, нам не приходится слишком опасаться описанных опасностей, ибо все мы находимся в руце божией. А после того, как у себя на родине и при дворе шейха Омара я выразил намерение посетить короля Абу Секкина, я никак не могу вернуться, не сделав или по крайней мере не попытавшись это сделать.

Господин Мааруф не так легко отказался от своего плана запугивания и в самых черных красках нарисовал мне другие малопривлекательные картины. Он живописал общую нужду, уносившую все больше населения истощенной страны; жизнь, полную страха и забот, которую ведут редкие жители на островах Шари или на ее западном берегу, подвергающемся набегам музгу; голод, вынуждающий их есть муравьев, ящериц и древесные листья. После этого король повторил свое предложение подождать известий из Бугомана. Этот город находится-де так близко, что ждать их придется всего три дня; на это время я могу воспользоваться его гостеприимством. Но чтобы я был уверен, что получу только надежные сведения, он предлагает мне поручить это дело троим, взяв одного из его людей, второго из моих, а третьего из людей Багирми.