Здесь же мы обнаружили и тех таинственных всадников, которые предыдущей ночью перешли через реку Логоне. Теперь они освободили меня от подозрения, что направляются к королю Абд ар-Рах-ману. Как вскоре узнал Альмас, у них было поручение от короля Мааруфа поспешать в Бугоман, на обратном пути повстречать нас и побудить вернуться назад, живописуя нам всевозможные страшные опасности и ту нищету, что поджидала нас у беглого короля. Из удобства они наполовину сократили дорогу до Бугомана, но это не помешало им быть красноречивыми ничуть не меньше, как если бы они видели все своими глазами и слышали своими ушами: толпы беженцев, собравшихся из военного лагеря Абу Секкина в Бугоман, царивший там голод и распространившуюся повсюду весть о том, что король Али из Вадаи лично выступил с новым войском, чтобы в скором времени уготовить ужасный конец неповиновению своего упрямого вассала.

На следующий день (19 марта) пятичасовой переход через лес, порою густой, но нередко перемежающийся обширными, травянистыми полянами, привел нас из Кульчи в Бугоман. Здесь мое внимание привлекли некоторые до тех пор не виданные мною лесные деревья, такие, как катаггер, чья ароматная древесина употребляется для курений, кагем тсиллим со своими плодами, похожими по форме на небольшие бананы, и симсим (все это канурийские названия), который отличается огромными, длиной почти в фут и шириной в половину ладони стручками. На исходе первого часа мы подъехали к деревушке Билла Фате, а еще через час добрались до Маннари. Как об этом свидетельствовали уже названия, это были канурийские поселения, однако сейчас они представляли собой покинутые жителями развалины. Полчаса спустя мы миновали не менее пустынные места — расположенные поблизости друг от друга деревушки Ньюго Готеле и Бирлим, которые также стали жертвой грабительских действий Абу Секкина. Если судить по обширным, засеянным зерновым полям у этих поселений, нуждающийся король Багирми, должно быть, получил богатую добычу.

Бирлим — последняя деревня Логона. Начиная отсюда, дорога склоняется в юго-юго-восточном направлении, пересекает тропу, уходящую на запад-юго-запад и ведущую от Шари к окруженному стеной городку Логон, отстоящему на половину дня пути, и затем выходит к продолговатому нгальджаму⁴⁹ реки Шари. По нему здесь проходит граница между Логоном и Багирми; в настоящий момент он стоял совершенно сухим. Когда после трехчасового перехода мы добрались до него, то в некотором отдалении к востоку заметили один из довольно широких рукавов Шари, который, должно быть, отделяется от главного потока неподалеку от этого места и вскоре снова с ним соединяется. Пробираясь через береговые заросли в указанном направлении, мы иногда наталкивались на следы приготовления соли. Здесь она производится не так, как это принято повсюду в борнуанской провинции Котоко — из золы соломы дурры, а из золы акации, которую канури называют кадалабу. Если судить по следам, то из диких зверей в этой местности с пышной растительностью, помимо уже упомянутых диких свиней, особенно часто встречались гиены четырех различных видов, муравьед и буйвол. Антилоп, по-видимому, было меньше, и поражало также отсутствие слоновьих троп и характерных следов носорога. По берегам реки, ее заводей и постоянных болот, как обычно, водились бесчисленные водяные и болотные птицы.