Один из местных начальников гостеприимно принял меня и моих людей в своем доме и, несмотря на всеобщее бедственное положение, угостил нас тремя мисками ашша и превосходной рыбой из Шари (это снабжение не мог прервать никакой враг); две рыбы, похожие на щуку, были очень вкусными. В остальном люди Мааруфа нисколько не преувеличивали в описании положения дел с продовольствием. Зерна настолько не хватало (и не только в этом городе, а, очевидно, и во всех следующих поселениях, расположенных по берегам Шари), что мне понадобился весь мой ореол спасителя короля и страны, чтобы раздобыть шесть муддов дурры, хотя я заплатил за них в двадцать раз дороже, чем в Борну. По этому поводу я не мог не задуматься о ближайшем будущем, ибо мои вьючные животные привыкли есть зерно, а люди и лошади тем более не могли обходиться без такой пищи. Все дальнейшие попытки обменять даже за бесценок бусы, хам или туркеди на духн или дурру окончились неудачей, хотя этим людям была очень нужна одежда. Поэтому мы решили попытать счастья в ближайшем городке Мискин, в отношении которого нас старались обнадежить жители Бугомана.

Отсюда мы намеревались продолжить путь в сопровождении десяти рабов мбанга Мохаммеду, которые находились на севере страны по поручению своего хозяина. Они слышали о моем прибытии в Логон и о моих планах и ожидали меня, чтобы за небольшие подарки послужить мне проводниками и провожатыми, усилить наш караван, да и самим путешествовать в большей безопасности. Их возглавлял молодой человек по имени Ньюго (т. е. «гиена») из племени сара, которого я очень оценил в пути за его добродушие и услужливость. Он, кстати сказать, страдавший чахоткой, физически совершенно не отличался от жителей Багирми, однако, согласно предписаниям ислама, не только не сбривал волосы на голове, как это часто делают последние, а по обычаю своего племени сделал их предметом особой заботы. Он так прочно связал друг с другом узкими кожаными полосками ряд остроконечных палочек в их верхней половине, что все вместе это представляло собой хотя и нескладный и широкий, но все же вполне пригодный гребень с несколько длинными зубьями. Когда его владелец был чем-то занят, этот гребень спокойно торчал в густой как войлок шапке его волос, но в остальное время почти постоянно служил для того, чтобы придавать им ту равномерность, так сказать, текстуры, которой Ньюго явно гордился. Над однородной массой волос в различных местах торчали закрученные вокруг своей оси косички, длиной сантиметра в четыре, о которых их хозяин заботился ничуть не меньше. Спутниками Ньюго были еще очень молодые люди из различных языческих племен на дальнем юге.