До сих пор наше путешествие проходило гладко, без опасностей. Все же из-за неудовлетворительного питания среди нас оказалось несколько больных, которые вызывали у меня озабоченность ввиду предстоящих нам трудностей. Маленького Билламу, которому нежный возраст еще не позволял переносить тяготы длительного пешего путешествия, хотя он и старался преодолеть их с удивительной стойкостью, я уже несколько дней назад посадил сзади себя на лошадь. Хамму во время поездки в Борку благодаря своей выносливой натуре в здоровом климате пустыни собрался с новыми силами, но теперь его снова лихорадило, а Афоно, раб-хаусанец шерифа ал-Медени, после Карнака Логона страдал катаральным воспалением кишечника, до крайности его изнурившим. Без большой охоты мне пришлось посадить на коня и его, как ни хотелось пощадить прекрасное животное его хозяина, заботу о котором тот мне доверил.

В Баинганне, конечном пункте этого дня пути, жители поддерживали дружественные отношения с независимыми подразделениями музгу и поэтому, должно быть, располагали каким-то запасом зерна. Я надеялся получить там припасы для более обильного питания, а может быть, и устроить день для отдыха. Во второй половине дня мы двигались по расстилавшейся перед нами низменности неподалеку от реки, где кишели гиппопотамы, а на песчаном берегу грелись на солнце зевающие крокодилы, и через час с четвертью поднялись на начавшийся высокий берег близ деревни Матлама, которая тоже стояла пустая, хотя и не разрушенная. Отсюда в течение часа мы шли на юго-восток, затем около деревни Морросо снова спустились на низменность и еще через добрых полчаса расположились на прибрежном песке напротив острова, который дал надежный приют жителям Баинганны и лежал неподалеку от западного берега.

Мы намеревались переправиться здесь на противоположный берег, поскольку из услышанных тут и там по дороге вестей явствовало, что арабы Багирми — единственная часть населения, державшая сторону короля Абд ар-Рахмана, делали небезопасной местность вплоть до Маффалинга и Бусо. Вскоре к нам на лодках добрались некоторые уважаемые жители этого поселения, от которых мы услышали обескураживающие заверения в том, что у них на острове невозможно купить ни мудда зерна; даже рыбы у них не хватало, в лучшем случае они могли расстаться с запасами наге, которыми они были обязаны необычному обилию деревьев хеджлидж в ближнем лесу. Пообещав нам перевезти нас на следующее утро на другой берег, они оставили нас с пустыми желудками и нашими заботами. Наступило утро, но мы напрасно ждали прибытия лодок и гребцов. На наши крики к нам наконец приблизилось несколько человек, заявивших, что они помогут нам перебраться через реку только выше по течению, чтобы быть уверенными в том, что мы не высадимся у них на острове. Хотя они и отказались от своего первоначального опасения, не являемся ли мы сами мародерами или людьми Абд ар-Рахмана, однако боялись жестокости и притязаний рабов короля. Волей-неволей пришлось согласиться. Мы переместили лагерь на километр выше по течению, туда, где почти нетронутыми сохранилось собственно поселение Баинганна, и отсюда вскоре началась переправа, Река здесь шире, чем близ Бугомана и Мискина, но не такая глубокая. Кони до середины реки шли вброд, и только на западной ее половине обнаруживалось более сильное течение при глубине от трех до четырех метров. От западного берега линия леса отходила дальше, нежели от восточного, так что мы смирились с отсутствием тени и лишь как могли спасались от палящих лучей солнца с помощью импровизированных навесов, под которыми в два часа пополудни температура все еще была 42,2 °C. И здесь, на песчаном берегу, грелись крупные крокодилы, которые, однако, не помешали нам ближе к вечеру принять освежающую ванну в реке, как это делали опытные туземцы.