Это страстное увлечение латынью, делающее его адептов чем-то вроде замкнутой секты, резко и сознательно отграничивающей себя от «простого народа», говорящего на «вульгарном» итальянском языке, и от церковников, пользующихся варварской, испорченной «кухонной латынью», нередко принимает комические формы, над которыми смеялся уже в конце XIV в. Франко Саккетти (см. т. I, гл. III, § 3). В начале XV в. это «сектантство» вызовет ряд то добродушных, то злых и обличительных нападок со стороны представителей народной культуры, никогда не считавших гуманистическое течение своим. Но, несмотря на наличие, а иногда и немалое влияние народной, оппозиционной к гуманистической, идеологии, гуманистическая культура остается официально господствующей, определяющей парадный фасад культуры Италии XV в.[344]

Центром этой культуры продолжает оставаться Флоренция, явившаяся ее создательницей. Здесь именно на рубеже XIV–XV вв. и особенно в начале XV в. создается социальная и политическая ситуация, наиболее благоприятная для развития гуманистической идеологии.

Разгромив после восстания чомпи народные низы, полностью обеспечив себе почти безраздельное владение политическими правами, богатые и просто зажиточные граждане республики или, во всяком случае, наиболее разумная их часть, возглавляемая Медичи, активно интересуется созданием идеологии, не только соответствующей их вкусам и симпатиям, но более или менее приемлемой для широких народных масс. Эти массы опасны, когда их представители оказываются на правительственных постах, и еще более опасны с оружием в руках, но почему не учесть их настроений, не польстить теоретически их самолюбию, когда они сидят спокойно и не собираются возобновлять кровавых революционных попыток.

Кроме того, падающие на конец XIV — начало XV в. войны за свободу и независимость Флоренции, ведущиеся в первую очередь против Милана, возглавляемого Джан Галеаццо, а затем Филиппо Мария Висконти, требуют громадного напряжения всех сил республики, объединения всех ее классов вокруг понятного всем лозунга спасения родины, ее социальных достижений, ее достоинства. Патриотический подъем, стремление защитить любыми средствами свою республику — наиболее демократическое государство Италии — все это создает исключительно благоприятную атмосферу для развития тех демократических и республиканских идей, которые были изначально заложены в гуманизме[345].

Понятно, что в этой обстановке во Флоренции в последние годы XIV в. появляется и развивает бурную деятельность целая плеяда активных защитников гуманизма, разрабатывающих дальше те идеи, которые были выдвинуты в середине века Петраркой, Боккаччо и их первыми учениками. Особую роль здесь играет старейший из гуманистов данного периода — Амброджо Траверсари (1386–1439). Монах, а затем генерал ордена камальдулов, активный участник Феррарского, потом Флорентийского Собора, составитель греческого и латинского текста акта о церковной унии, Траверсари был хорошим знатоком обоих этих языков, перевел на латинский «Жизнеописания философов» Диогена Лаэрция, писал многочисленные письма на классической латыни, подражая стилю Цицерона. В своей келье во Флорентийском монастыре св. Марии Ангельской он принимал своих единомышленников, страстных поклонников и знатоков классической древности и вел с ними беседы, в которых старался, не отходя ни на шаг от учений католической церкви, оправдать новые идеалы, доказать их необходимость и совместимости с церковной идеологией. При этом если положение и многовековая традиция заставляли его ум робко льнуть к старому, то душа его, ненавидящая все феодальное, душа крестьянского сына со всей страстностью прозелита стремилась к новому[346].