– А вы где живете?

– На Хапиловке. Жила. Улучшились. Теперь час до работы еду.

Парикмахерша взяла с полки черную электрическую машинку и поменяла насадку, как зубной врач меняет сверла в бормашине.

– Знаешь Хапиловку?

– Еще бы… Только что оттуда! А это не ваши дома заколоченные стоят?

– Наши, – вздохнула она, примериваясь к моему заросшему затылку.

– Пес тоже ваш?

– Нет, соседский. Дружок. Так и сидит?

– Лежит.

– Воет?

– Молчит.

– Видно, уже осип. Вот беда! Жалко бедолагу. Но и соседей понять можно. Как его в новую квартиру взять? Он же дворовый. Может, все-таки «под скобку»? У тебя лицо круглое, как у Колобка, полубокс не твой стиль.

– Полубокс. Мы на юг едем.

– Ну, смотри – я предупредила! – и она включила машинку, завывшую, точно отцовская электробритва «Харьков». – Не тряси ногами! За тобой черти, что ли, гнались?

«Хуже!» – подумал я, вспоминая, как сел на лавку, едва втиснувшись между двумя хулиганами, все-таки выследившими меня.

Корень отобрал мой газетный сверток, размотал и достал оттуда еще теплые жареные ломти. Один протянул «морячку», а другим захрустел сам, жмурясь от удовольствия.

– Вкусно! Моя бабка пересушивает, а твоя в самый раз делает! С мякишем, – громко чавкая, признался он. – Как тебе, Серый?

– Да, шамовка ништяк! – согласился «морячок», он нанизал хлеб на финку и равномерно обкусывал его с разных сторон. – Тебя как, внучек, звать-то?

– Юра.

– Хорошее имя. Ну, и про что тебя, Юра, легавый спрашивал?