— На самом деле, это самый сложный вопрос во всей этой истории, — вздохнул Герман Владимирович. — Ничего особенно делать вам не надо, за исключением одного — быть бдительной. И если что-то вдруг покажется подозрительным, сразу же, не медля ни минуты, сообщите мне. Обещаете?

— Постараюсь. — Софья Георгиевна задумчиво посмотрела на тестя. — А против кого может быть отравление?

— Вы не догадываетесь?

По мгновенно изменившемуся ее лицу, он понял, что она догадалась.

— Нет, этого не может быть. Мы все же живем не во Франции Марии Медичи.

— По мне так мы живем в гораздо худшей стране, уж точно намного опасней. И последний вопрос: в доме есть антидоты?

— Нет. Я не думала, что они могут понадобиться.

— Плохо. Придется учитывать и этот фактор. Вот все, что я хотел вам сказать.

— У меня и так было мало спокойствия, а вы лишили меня его остатков.

Герман Владимирович развел руками.

— Очень сожалею об этом, Софья, но, поверьте, у меня нет выбора.

Софья Георгиевна задумчиво посмотрела на тестя и опустила голову.

98.

Разговор с отцом сильно встревожил Азарова. Он давно и твердо знал, что рискует, что он занесен в списки самых больших врагов режима. Об этом ему неоднократно предупреждали сочувствующие ему люди из враждебного лагеря. Как ни странно, но в нем у него было немало сторонников. Правда, они тщательно скрывали, что симпатизируют тому, что он делает. Некоторые очень боялись любых контактов с ним, некоторые готовы были рискнуть. Именно от них он получал немало ценной информации, в том числе и о том, что входит в перечень лиц, подлежащих нейтрализации при возникновении опасной ситуации для правящей группировке. Это заставляло его быть крайне осторожным, вести на половину затворнический образ жизни, отказываться от многих радостей, доступных обычным людям. Вот жена и не выдержала. Об этом он думал очень часто, но сейчас ему совсем не хотелось в очередной раз мусолить эту мысль. Ушла и ушла, значит, так тому и быть.

Гораздо больше Азарова беспокоило другое: а что если отец прав? В гостях у Михаила он как-то расслабился, частично подзабыл про опасность, стал меньше думать о мерах предосторожности. Ну, что может тут ему угрожать? прикидывал он. И не находил конкретных угроз. В город он не выходит, посторонних людей тут нет, а те, что тут работают, все на виду. Поэтому гораздо больше он вспоминал о Соланж, чем о том, что нужно остерегаться.

Но после разговора с отцом, что-то сдвинулось в его сознании, такая приятная беспечность стала исчезать. Он вернулся в свою комнату, включил ноутбук и стал искать интересующую его информацию.