— Я готова выслушать все, что вы мне скажите, — смиренно произнесла Софья Георгиевна.

— Я давно размышляю над вашей дальнейшей судьбой. Только не предполагал, что наш разговор состоится сегодня. Я склонялся к тому, что он вообще не состоится.

— Разве я давала вам повод до этого дня усомниться в моей искренней вере?

— Мне не нужен был повод, я видел, что вы чистая духом, а идете грешным путем. А значит, однажды с вами случится то, что сегодня случилось.

— Вы никогда мне даже не намекали на что-то подобное.

— Вы бы тогда сразу же отвергли мои слова.

— Скорей всего, так оно бы и было, — признала Софья Георгиевна. — Но что же такое вы хотите мне сообщить?

Отец Варлам смотрел на нее; ей даже показалось, что он колеблется — говорить или не говорить.

— Пришла пора покинуть вам этот грешный мир, — вдруг решительно произнес он.

— Вы говорите о смерти? — даже испугалась она.

— Я не распоряжаюсь смертью. Только Господь решает, когда человеку пришла пора покинуть эту юдоль. Я говорю о другом.

— О чем же, батюшка?

— Вам следует уйти в монастырь и со временем, когда будете готовы, принять постриг.

— В монастырь! — испуганно охнула Софья Георгиевна. Такие мысли у нее изредка, мелькали, но еще ни разу она не воспринимала их всерьез. Уход в обитель казался ей абсолютно нелепым и неприемлемым. Да, она искренне верит в Бога, но остается совершенно светским человеком, который любит развлечения, интересуется искусством, которому нравится общение с разными людьми. Что она станет делать в монастыре?

— Нет, я не могу, — сказала она.

— Для вас настала пора стать монахиней, — повторил свою мысль священник. — Бог не случайно возжелал вашего очищения, он хочет, чтобы вы не останавливались, а продолжали этот путь. Раздайте имущество и уходите из мира.

— Я не могу, — снова пролепетала она.

— Ничего другое не принесет в вашу душу покоя. Там вам будет хорошо.

— А моя профессия?

— В монастыре люди тоже болеют. Вы станете их лечить.