— Софья! — закричал он во весь свой голос. — Соланж плохо.

Софья Георгиевна и Михаил Ратманов выходили из столовой. Женщина услышала зов о помощи Азарова. И бросилась по лестнице вниз.

— Что случилось? — спросила она.

— Соланж очень плохо. У нее ужасные боли в животе.

— Возможно, отравление, — предположила Софья Георгиевна.

Они вбежали в комнату. Соланж все так же каталась по полу, только уже не кричала, так как сорвала голос, а хрипела. Софья Георгиевна склонилась над ней.

— Если отравление, то нужно срочно ввести антидот, хотя бы атропин, — проговорила она. — Как назло у меня его нет. И вызови, Алексей, немедленно «Скорую».

В комнате уже собрались все обитатели дома. К Соланж спешно подошел Шевардин и склонился над ней. Затем украдкой бросил взгляд на валяющуюся на полу бутылку. Несколько секунд он колебался, затем посмотрел на Софью Георгиевну.

— Что с ней? — спросил он.

— Точно не знаю, но, судя по симптомам, острое отравление, — пояснила Софья Георгиевна. — Возможно, какой-то яд. На пищевое это не очень похоже, слишком острые симптомы. Нужно срочно противоядие. У меня, как на грех, ничего такого нет.

— У меня в аптечке есть атропин, — сообщил Шевардин.

— У вас есть атропин, — изумилась она. — Так, давайте.

— Сейчас принесу.

Шевардин выбежал из комнаты. Вернулся через минуты три. Он протянул ампулы и шприц Софьи Георгиевне.

Она сделала укол.

— Алеша, это все, что я сейчас могу для Соланж сделать, — сказала Софья Георгиевна стоящему рядом с ней Азарову.

— Она умрет? — посмотрел на нее Азаров безумными глазами.

— Не знаю. Многое зависит, как скоро удастся доставить ее в больницу.

Азаров перевел взгляд на Соланж. Она уже не стонала, а лежала неподвижно с закрытыми глазами.

— Она жива? — выдохнул он.