— Наверное, слишком сильно тебя ударил, — извиняющимся тоном произнёс Четвёртый Барин. Не успел он закончить, как Ханьчжан вытащила из-под одежды ножницы и, ткнув, попала ему в нижнюю часть живота.

Кровь брызнула ей на руки, будто их обожгло кипятком. С криком она отдёрнула руки, а ножницы остались торчать в животе.

Четвёртый Барин откинулся на одеяла, не сводя глаз с Ханьчжан, сначала выпятил губы, потом прикусил их:

— Быстрее проверни ими, проверни немного… И мне конец. Действуй, быстрее… — Ханьчжан попятилась, мотая головой. Откинувшись навзничь и прерывисто дыша, Четвёртый Барин проговорил: — Эхма! Ты же, в конце концов, ещё ребёнок… кишка тонка. Я-то мог бы тебя двумя пальцами… раздавить! Но я не в силах. Слишком много… я нанёс семье Суй. Думаю, я заслужил этот… исход! — Он говорил, а торчащие из живота ножницы подрагивали, кровь текла всё сильнее. Цветом она стала напоминать соевый соус.

Ханьчжан взвизгнула, потом закричала, спрыгнула с кана и, толкнув дверь, выбежала на улицу.

Из пристройки примчался Длинношеий У и, увидев на полу кровь, зашёлся в паническом крике:

— Убийство! Убийство! Держите её! Четвёртого Барина убили!

На улице стал быстро собираться народ. Крики «Убийство!» продолжались довольно долго, пока не разобрались, что Ханьчжан из семьи Суй пырнула ножницами Четвёртого Барина. Несколько дюжих мужчин из семьи Чжао завернули Четвёртого Барина в простыню и поспешили в городскую больницу. Тем временем прибежал народ с фабрики. Добравшись до главной улицы, Суй Баопу и Ли Чжичан увидели, как сторож Эр Хуай стреляет в воздух, чтобы сдержать напирающую толпу. Баопу энергично расталкивал всех, не слушая ругани Эр Хуая, который снова выстрелил в воздух. Мечась в разные стороны, Баопу звал Ханьчжан, но она бесследно исчезла. Стало темнеть, вечерняя заря залила улицы и проулки красным. Везде слышались крики, ругань, людская волна устремлялась то на восток, то на запад. Ополченцы, затянутые ремнями с патронами, блокировали все выходы.

— Задержать убийцу! — кричал Эр Хуай.

Тут один из ополченцев шепнул ему что-то на ухо, и Эр Хуай пустился бегом к реке. За ополченцами устремились те, кто быстро бегал.

Под ветерком раскачивались прибрежные ивы, тоже окрашенные алым.

— Смотрите! — закричал один ополченец. Все повернулись туда, куда он указывал, и увидели девушку с растрёпанными волосами, она бежала, подпрыгивая, среди красного ивняка. Все замерли, не зная, как быть. Это была Ханьчжан. В свете зари казалось, что она скачет на гнедом жеребце.

— Ханьчжан! — во всю глотку закричал Суй Баопу и, не обращая ни на что внимания, помчался вперёд. За ним вплотную следовал Ли Чжичан.