В о л к о в и ч. А Сергея так-таки до сих пор и нет?

Ш е в ч и к (сконфуженно откладывает гитару). Ты каким ветром? (Подозрительно.) Он на коллегии Губнаробраза.

В о л к о в и ч. Что ты говоришь? А я подумал, что он еще на колокольне!

Ш е в ч и к. Ты откуда знаешь?

В о л к о в и ч. Я, голубчик, обязан все знать.

Ш е в ч и к. Понимаю, понимаю, понимаю, Митя, но ты напрасно. Он на заседании. Да, вот так. (Официально.) Вам что угодно, товарищ Волкович?

В о л к о в и ч. А мне ничего не угодно, товарищ Шевчик. Сколько билетиков ты прислал мне?

Ш е в ч и к. На сегодня?

В о л к о в и ч. Нет, на вчера.

Ш е в ч и к (подбрасывает щепки в печурку). На улице, понимаешь, теплынь, а тут, понимаешь, промозгло, как в леднике. (Подошел к столу, роется в ворохе бумаг.) Так-так, значит, — на сегодня. На сегодня, на сегодня… В Чека — двадцать пять, тебе — семь. Согласно требованию и по списку. Но, может быть, Митенька, ты хочешь получить еще?

В о л к о в и ч. Мазила! Мы взяток не берем! И если хочешь знать, эти билетики на сегодня нам вовсе не нужны.

Ш е в ч и к. П-почему?

В о л к о в и ч. А вот это не твоего ума дело. Куришь?

Ш е в ч и к. Н-нет.