(Жене, с изысканным поклоном.)
Ж е н я. Нисколько. Мне и самому туда надо.
Б л о к. Женя, положи бумаги на место. Сейчас в доме должен быть абсолютный порядок. На улице — хаос, в доме — порядок.
Ж е н я (аккуратно складывает бумаги и прихватывает стопку книг). Это брать?
(аккуратно складывает бумаги и прихватывает стопку книг)
Б л о к. Если тебя не затруднит.
Ж е н я. Ну что ты. Пойдемте, Борис Николаевич.
Б е л ы й. Да, да, да. Я помню елисеевскую столовую. В ней были на окнах витражи с рыцарями, ландскнехтами, девами. Чтобы закрыть искусством трущобы гнусного петербургского двора. (В экзальтации.)
(В экзальтации.)
(Блоку.) Саша, помнишь нашу молодость? Мою молодость! Каменоломня слов!.. А мою книжку «Золото в лазури», помнишь? (Негромко, словно самому себе.)
(Блоку.)
(Негромко, словно самому себе.)
В Обезьянник! В Обезьянник! (Быстро вышел, за ним — Женя.)
(Быстро вышел, за ним — Женя.)
Стемнело. Зажжена настольная лампа. Блок склонился над рукописью, пишет. Входит Л ю б а.
Стемнело. Зажжена настольная лампа. Блок склонился над рукописью, пишет. Входит Л ю б а.
Л ю б а. Опять будешь не спать всю ночь?