– Нечего было меня пугать!

– Кто пугал тебя? Дубровский, ты его пугал?

И-И не скрывал радости, а мне хотелось сейчас побыть одному.

В раздевалке возле Алешки Шароева вертелся чернявенький. Да что он, наемный, что ли?

– Брысь отсюда!

Он попятился.

– Гони его, Шароев.

– Да я на него и внимания не обращаю, – сказал Шароев. – Он даже мне нож показал. Неохота связываться.

Я схватил чернявенького за шиворот и вытолкнул за дверь. Он огрызался. Иди, иди отсюда, тут тебе не Соединенные Штаты!

Все вышли в парк на воздух. Шароев отправился за чернявеньким.

Я добился своего, добился! Выиграл! Блестяще выиграл. Я был счастлив. Рад, что никто сейчас не мешал. Я был один. Со своей победой. Доносились сюда звуки радио.

Просунулась голова чернявенького и сейчас же скрылась. Настырный тип, искал Шароева. Болеет за своих активно, даже слишком.

Вошли Азимов с Дубровским, едят мороженое, предлагают мне. Возвращаются ребята. Похлопывают меня, улыбаются, мигают, рассматривают, будто впервые видят. Еще бы, чистая победа! Чистая!

9

9

На другой день прочел о себе в газете черным но белому: талантливый парнишка. Перечитываю несколько раз, – в газете написано, в газете! Кто теперь скажет, что я не талантливый парнишка, я им газету покажу! Никогда в жизни обо мне в газетах не писали! Расхваливают Пашку Никонова, Гасанова, Шароева.

Свертываю газету, аккуратно кладу в карман. Не купить ли еще? Одной мало. Факт, мало. Отправляюсь к ларьку.

У киоска очередь. Стоят люди за газетами, а в газете про меня. Кто последний? Знакомое женское лицо. Ах, вспомнил! А рядом с ней Картошин!

– Здравствуйте, не узнаете?

– Ах, – Катя Картошина протянула мне руку, – как вы сюда попали? Паша, ты его не узнаешь?