– Ты шутишь, Лусия! Алехандро – женатый человек, и у него пятеро детей. Просто он рад возможности заработать немного денег для себя и своей сестры. Он сказал мне, что апельсинами мы можем лакомиться сколько нашей душе угодно. Столько, сколько сможем съесть, пока не наступит сбор урожая. Правда, здорово? У нас будет своя апельсиновая роща! А сейчас, – Мария закончила пересчитывать долларовые купюры, сложила их в одну пачку и спрятала деньги в сумочку, – спущусь вниз, отдам деньги Алехандро, пока он не передумал. Он сказал, что у него есть друг-кассир, который пообещал ему хороший обменный курс. Здесь доллары, оказывается, на вес золота! – Мария одарила дочь лучезарной улыбкой и удалилась из комнаты.
А Лусия была только рада тому, что мать ушла. Хотя она и корила себя мысленно за собственный эгоизм и дурной нрав, но приподнятое настроение Марии лишь еще более усугубляло самое плачевное расположение духа, в котором Лусия пребывала все последние недели.
– Что со мной происходит? – прошептала она, разглядывая большого паука, притаившегося в самом углу потолка. – К чему я пришла в итоге? Вскоре я вообще исчезну, как и этот паук, который сплел свою паутину… Останется одна шелуха.
Лусия сильно зажмурила глаза, из-за закрытых век покатились крупные слезы. Ей было невыразимо жалко саму себя.
Лусия порывисто уселась на постели. Она уже сотни раз проделывала это упражнение с тех пор, как уехал Менике. Рука ее непроизвольно потянулась к телефону, стоявшему рядом с кроватью. Лусия уже была почти готова взяться за трубку.