– Или была убита, – мрачно заметила Мария, ласково сжав руку дочери, словно успокаивая ее. – Ты только оглянись вокруг, Лусия. Нигде не видно и струйки дыма из трубы. Место кажется совершенно пустынным.
– Мамочка, ты взгляни, солнце высоко в небе. Кто в такую пору станет топить печь? Отсутствие дыма еще ни о чем не говорит.
– Говорит, и о многом, Лусия. Помнится, даже в самые жаркие летние дни, когда от духоты было не продохнуть, я всегда поддерживала огонь в камине, чтобы быстро приготовить что-то горячее для своей семьи. Ты хоть слышишь? – прошептала Мария, резко остановившись.
– Что?
– Тишину, Лусия. А ведь в Сакромонте никогда не было тихо. И днем, и ночью отовсюду слышались смех, крики… Кто-то ругался, кто-то спорил… – Мария грустно улыбнулась. – Неудивительно, что здесь все про всех знали. Пещерное эхо тут же выдавало все наши семейные тайны. Ни о каких секретах в Сакромонте и мечтать не приходилось. – Мария сделала глубокий вдох. – Думаю, первым делом нам надо пойти в пещеру твоих деда и бабушки.
Они стали медленно подниматься по извилистой горной дорожке, пока не подошли к пещерам, расположенным рядом с рекой Дарро. Когда-то именно здесь отец Марии наладил свой успешный кузнечный бизнес. Мария боязливо заглянула в пещеру. Красивый дом, который когда-то обустроила ее мать, упокой Господь ее душу, исчез. На его месте ничего не было. Остались только голые стены. Застекленные оконные рамы, разноцветные шторы и гардины, мебель – все куда-то подевалось и пропало бесследно.
– Радует лишь то, что родители не дожили до этих лихих времен и не увидели, что сделали с их любимой Испанией, – вполголоса пробормотала Мария, стоя посреди пещеры, которая когда-то была в их доме гостиной. А сейчас пустое грязное помещение превратилось почти что в отхожее место: пахло гнилью, весь пол был усыпан каким-то рваньем и мусором, пачками от сигарет и пустыми пивными бутылками.
– Что ж… – Мария нервно сглотнула слюну. – А сейчас пойдем к пещерам твоих братьев.
Они продолжили карабкаться вверх по горному склону. Через какое-то время отыскали дома Карлоса и Эдуардо. Когда-то красивые и ухоженные, они теперь являли такое же жалкое зрелище, что и пещера родителей Марии.
– Ничего не осталось… – Мария смахнула слезы с лица. – Такое впечатление, что они здесь никогда и не жили, – добавила она шепотом. Голос ее срывался от переизбытка чувств. – И прошлого тоже не было. Но где же тогда Сюзанна, Элена? Где мои красивые внуки?
– Может, их, мама, всех интернировали. Ты же знаешь, в годы войны многих цыган держали в лагерях. Так рассказывал мне Менике, который вычитал все это в своих газетах для