Потом показала слоника из слоновой кости. Бина всегда вздрагивала при мысли, что бедняга вырезан из собственного зуба или бивня. Свою вазочку для сладостей: плющ и ирисы, выгравированные на серебре, и иллюстрацию – дьявола с горящими глазами – в книге Мильтона, принадлежавшей папе. Вдруг Аиша, взмахнув кулачками, швырнула книгу на пол и захныкала. Это увидела одна из бабушек и с удивлением посмотрела на них.

– Идите сюда, девочки. Что случилось?

Они редко заговаривали с детьми, и те не обращали на них внимания. Бабушки только зевали, спали, ели, бормотали что-то друг другу и снова спали. Аиша прильнула к Долли, и та не без усилий подвела ее к прабабке. От нее пахло чистотой и слегка анисом, а руки у нее были мягкие, бледные.

– Когда я была девочкой… Хотите, расскажу кое-что? Очень, очень интересное.

Они согласились.

– Мой отец был адвокатом, – начала она. – И случилось у него важное дело: дошло до Лондона, Тайного совета и Палаты лордов. Дело было в Джессоре, точнее в деревне рядом с ним. Жил там один важный человек. Знатный обжора! Если его приглашали на свадьбу, нужно было готовить много-много еды. Свадьба на сто человек – еды на сто тридцать. Он съедал все!

Однажды о нем прослышал заминдар [55]. Так известен был тот человек! И сказал заминдар: «Я брошу ему вызов! Приготовлю столько, сколько не съесть даже ему». Понимаете, заминдар ведь был очень богат.

И вот назначенный день настал. В новой белой курте [56] обжора является в условленное место. Зажарили целого барана, быка, сварили котелок риса и наготовили еще кучу всего. И вот днем, часа в четыре, он начинает есть, аккуратно, не отрываясь. Жители соседней деревни, узнав об уговоре, идут и бегут смотреть, как обжора будет есть. Одна семья хотела приехать на ослике, но потом отец сказал: «Нет, нет, вдруг обжора, когда доест быка и барана, захочет съесть и ослика».

Тот доедает барана, дочиста обгрызает кости! И принимается за быка, спокойно, терпеливо и так же не отрываясь.

Тут-то заминдару и становится не по себе. Потому что, кроме барана и быка, есть обжоре, почитай, и нечего. И он велит зарезать и зажарить еще одного барана. Деревенским, понятно, это не очень нравится. Тем временем обжора доел барана и наполовину управился с быком; он не вставал из-за стола уже двенадцать часов. Уже глубокая ночь, но сотни зрителей неотрывно смотрят, как

ест-ест-ест обжора и как нервничает богатый заминдар. Старейшины деревни собираются в ближайшем доме и начинают спорить. «Достаточно! – говорят одни. – Заминдар доказал свою правоту, обжора показал, на что способен. Хватит». Другие, однако же, настаивали, что деревня и обжора теперь прославились, так что, пока может, пусть ест. Один из них предложил поговорить с заминдаром, когда снаружи вдруг раздался оглушительный грохот и крики. И все поспешили на улицу.