Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

1

Большинство университетских зданий располагалось внутри западных пригородов. Центральные постройки образовали площадь из тех, что называют «плаза» или «пьяцца», по обеим сторонам проезжей части; старейшим было величественное здание красного кирпича, к которому в пятидесятые пристроили библиотеку и студенческий клуб, а также Башню искусств со знаменитым лифтом-подъемником в модернистском стиле. Чаще всего, однако же, для факультетов покупали викторианские особняки: после Второй мировой их владельцы вряд ли представляли себе жизнь на прежнем уровне, и их дома стали отличным приобретением; их перестроили под кабинеты, классные комнаты, лаборатории. Здание факультета музыки получило огромный дом на фешенебельной улице в Брумхилле. В прежней бильярдной разместились напичканная электроникой студия звукозаписи и репетиционный зал. Факультет физики занял потемневший от времени особняк, внутреннее убранство которого разделили на секторы, а снаружи кое-что пристроили: вместо зимнего сада возвели современные и куда более нужные факультету демонстрационно-экспериментальные помещения. Говаривали, что раньше здешний сад располагался почти на двух гектарах земли. Университет, к огромному сожалению Стива Смитерса, коллеги Шарифа, счел, что инженеры вовсе не нуждаются в прогулках среди деревьев между занятиями. Вместо сада они получили небольшую парковку, лекционный зал и мастерские, а оставшуюся землю отдали под нужды университетских спортсменов. Частенько лекции проходили под аккомпанемент свиста, криков боли и ругательств, сопровождающих ожесточенные футбольные баталии.

Шариф свой факультет любил. Он стал для него местом силы, волшебным дворцом, где его ценили за ум. Могли бы и позабыть о нем после окончания докторантуры, но нет: он получил сдержанное приглашение, а по приезде – краткое и сухое приветствие: вот он, радостный крик йоркширских инженеров. Поначалу он только преподавал, но три года спустя получил профессорский статус. Случилось это отчасти потому, что он написал в соавторстве с Роем Бернсом учебник введения в материаловедение, а отчасти – чтобы перебить формальное предложение от Императорского колледжа. Но его и не нужно было «перебивать». За год до описываемых событий Шарифа вызвал к себе глава факультета и сообщил, что студенты жалуются на его жесткость и желание спорить, а не соглашаться. Он, мол, ни разу никому не сказал: «Понимаю, о чем вы». Так что если Шариф чего и ждал, то увольнения, а не повышения до профессора. Он был чересчур молод для этого; а теперь у него даже появилось персональное место на парковке.