Если кто-то и был виновен в провале конституции Суллы, то в первую очередь это сам Сулла. Факты его биографии были красноречивее громогласных рассуждений о государственном устройстве. В юности он, домогаясь славы, попирал традиции уважения и преданности. Когда ему нанесли оскорбление, повел легионы на Рим. В чужих краях вел личные военные кампании и предпринимал собственные дипломатические шаги. А после того, как Рим попытался оспорить его власть, начал гражданскую войну, объявил себя диктатором, расправился с врагами, после чего отошел от дел, дабы бражничать в великолепии и роскоши. Конституцию Суллы зачеркнула его же собственная карьера, и те, кто за ним шел, больше обращали внимание не на то, что должно сделать, а на то, что сделать можно.

В конечном итоге, все попытки Суллы восстановить республику были обречены из-за его ошибочной оценки проблемы. В его представлении политическая дестабилизация, сотрясавшая Рим в период с его рождения в 138 г. до н. э. до смерти в 78-м, стала результатом утраты сенатом своего господствующего положения. Но он не понимал, что доминирование сената, на котором он вырос, возникло совсем недавно и по сути, представляло собой не решение, но корень проблемы. Сулла считал, что своими действиями вернул конституционный баланс власти в естественное состояние. Но в действительности лишь переставил немного назад время на таймере бомбы.

Как и предрекала конституционная теория Полибия, восстановление господства сенатской олигархии спровоцировало демагогов-популяров, что в 40–30-х гг. до н. э. привело к череде еще более кровопролитных войн. Впрочем, эта теория Полибия продержалась недолго. Падение сенатской олигархии ускорилось усилиями напыщенных популистов, никогда, впрочем, не ставивших перед собой цель установить демократию, которая за этим и не последовала. Вместо этого римляне, утомившись от гражданских войн, затянувшихся на целое поколение, вверили себя прямо в руки просвещенного монарха. Только вот Август, заполучив единоличную власть, в отличие от Суллы не стал слагать с себя полномочия. Поэтому конституция Суллы, в конечном счете, привела к долговременному триумфу не аристократии, а, скорее, монархии. Впрочем, другого царя в Риме уже не будет, вместо него властвовать будут императоры. Причем властвовать очень и очень долго.

Костяк коалиции, впоследствии объединившейся вокруг кесарей, своими корнями уходил в старый, созданный еще Гракхами союз крестьян, городского плебса, торговцев-публиканов и ренегатов-аристократов. Дополняя риторику популяров прямыми призывами к своекорыстию, сторонники кесарей, задействовав эти силы, смогут окончательно уничтожить сенатскую аристократию. Однако это еще не означало, что добычу все распределят между собой поровну.