Одним из столпов, на которые с самого начала опиралась коалиция Гракхов, были италийцы, к тому времени уже праздновавшие триумф. Окончательно италийский вопрос нашел свое решение весной 83 г. до н. э., когда Сулла безоговорочно признал их гражданские и избирательные права. Теперь каждый италиец стал равным, полноценным гражданином, неотличимым с точки зрения закона от римлянина. И процветающие италийские эквиты превратились в не менее процветающих эквитов римских. Точно так же могущественные италийские предводители превратились в не менее могущественных правителей римских. Хотя элитизм как общественное явление разумеется, никуда не делся. Для гордецов с Палатинского холма Цицерон, к примеру, навсегда останется италийским novus homo. Подобный снобизм просуществует еще тысячу лет, только вот с точки зрения закона он уже лишился смысла. Рим был Италией, Италия была Римом.

В роли второсортных граждан Рима на смену италийцам теперь пришли жители иноземных провинций. Правители республики по-прежнему выкачивали оттуда средства, значительная часть которых шла на финансирование входивших в их фракции политиков в Риме. Эту проблему удалось решить только благодаря решениям Августа, принятым в 20-х гг. до н. э. После того, как Август предъявил права на проконсульскую верховную власть за пределами Италии, его провинции возглавили постоянные команды управленцев из числа эквитов, подчинявшиеся лично ему. Признавая, что провинциалы не меньше италийцев заслуживают хороших правителей, Август искоренил практику бессистемной эксплуатации и добился продолжительного баланса между авторитетом власти и милосердием. Позже император Тиберий в знак порицания чрезмерной ретивости выскажет в адрес одного правителя такие слова: «Хорошему пастуху больше пристало стричь свое стадо, а не сдирать с него шкуру»[304].

Самое странное, вопрос о гражданстве провинциалов больше никогда не ложился в основу конфликта. После объединения Италии другие провинциальные центры в Испании, Греции и Африке попросту остались подданными Рима. Той же модели Рим придерживался и после новых территориальных приобретений в Галлии и Сирии. В то же время отдельные лица могли получить в награду гражданство (самым проторенным путем к которому стали легионы), поэтому вскоре появились римские граждане испанского, галльского, африканского, греческого и сирийского происхождения. Но предоставление гражданства в массовом порядке стало предметом рассмотрения лишь в III веке н. э., правда и тогда решение об этом спустили сверху. С учетом того, что многие из тех, у кого не было римского гражданства, освобождались от ряда податей, в 211 г. н. э. император Каракалла постановил предоставить его всем без исключения. Как сказал историк Кассий Дион, «формально он оказал им честь, хотя в действительности его цель сводилась к увеличению собственных доходов»[305]. Поэтому в массовом порядке жители провинций получили гражданские права только после того, как оно из привилегии превратилось в бремя.