— Да, — ответила я. — Я писала, а он диктовал.

Она медленно покачала головой.

— Вот какое дело получается: мы с Нюрой приехали, а хозяин наш вроде бы и признавать нас не желает…

— Почему не желает? — вяло спросил Белов, мне показалось, он избегает смотреть на жену, чтобы не встречаться с нею взглядом.

Потом все-таки, словно бы нехотя, взглянул на нее:

— Как Андрюша, здоровый?

— Здоровый, — ответила жена. — Чего ему делается…

Моя тезка подошла ко мне:

— Ты, значит, ходишь в госпиталь, помогаешь раненым?

Голос у нее, как ни странно, поразительно походил на голос отца, такой же густой, заполненный, и слова она произносила, как и он, отчетливо, как бы проверяя их на слух.

Вошел Аркадий Петрович, удивленно поднял брови:

— Что, Белов? Никак поздравить можно? С семьей свиделся?

— С семьей, — ответила за Белова его жена. — С кем же еще?

— Ну ладно, — сказал Аркадий Петрович. — Тогда я попозже зайду…

Тихо прикрыл за собой дверь.

— Неужели это доктор? — спросила Нюра.

— А что? — спросил Белов. — Разве не похож на доктора?

— Какой-то такой, невзрачный, тощенький…

Белов хотел было что-то сказать, но за него ответил Сизокрылов, который вслед за Аркадием Петровичем вошел в палату.

— Ну и что с того? Он, дочка, знаешь какой доктор? Всем докторам нос утрет, такого мастера во всем свете поискать не найдешь…