Как бы поняв, что именно о нем идет речь, Аркадий Петрович вновь появился в дверях палаты:

— Так как же, Белов, будешь выписываться?

Меня поразил взгляд Белова — не то вопросительный, не то умоляющий, он молча смотрел на жену и на дочь, уже не боясь встретиться с ними взглядом.

Жена не замедлила ответить:

— А как же! Неужто здесь на веки вечные останется?

— Хорошо, — произнес Аркадий Петрович. — Стало быть, приступим к оформлению…

И снова скрылся, теперь уже надолго.

Белов приподнялся на постели.

— Значит, берете меня отсюда? Да, в самом деле?

Жена молча укоризненно глянула на него, Нюра почти возмущенно сказала:

— Да ты что, папа? Ты что это, всерьез?

— Берете? — повторил он, откинул голову на подушку, глубоко, что называется, всей грудью вздохнул. — Берете, выходит…

— Вася, — сказала жена, легонько погладив его по плечу. — Что это с тобой, Вася?

— Постой, — перебил ее Белов. — Постой-ка, минутку…

Нахмурился, потом приподнялся на постели.

— Постой, как же это так все вышло?

— Что вышло? — спросила жена.

Не отвечая ей, он посмотрел на меня:

— Вроде ты письмо писала? Верно ведь, ты?

— Да, я.