«Какое дикое и чудесное ущелье!» — подумал я. И повернул к машине, пробираясь обратно через кустики таволги.

На таволге всюду виднелись черные пятна — остатки старых гнезд кольчатого шелкопряда. На ходу я схватил веточку, пораженную гусеницами, и с удивлением увидел, что на ней не грязная паутина, не остатки засохших и объеденных листьев и ни катышки испражнений. Все неожиданно обернулось совсем по-другому. Передо мною был комок тесно прижавшихся друг к другу диких пчел с длинными черными усами. Солнце уже склонилось за горы, в ущелье легла глубокая тень, потянуло прохладой, пчелы закончили свой трудовой день, собрались вместе кучками на самых кончиках веточек и стали похожи на остатки скоплений гусениц кольчатого шелкопряда. Кому нужна какая-то грязная паутина?

До чего же ловок обман, и сколько надо было тысячелетий, чтобы вот так замечательно он выработался.

Тогда я повернул обратно и просмотрел кончики ветвей таволги, и из пяти скоплений только две оказались настоящими, а три — ловкими подделками.

В ущелье с выветрившимися скалами мы простояли два дня. Здесь над нами днем звенели трели жаворонков, на скалах пел удод, кричали поползни, иногда с вершин холмов раздавались пронзительные крики лисиц, и каждый вечер, как только солнце заходило за горы, и в ущелье ложилась тень, черноусые пчелы собирались кучками на те же веточки. По-видимому, и это имело значение. Подделке полагалось быть на одном и том же месте.

После этой встречи прошло два года, и в южном Казахстане на маленьком участке предгорных степей, окруженном богарными посевами, вновь встретился с длинноусыми пчелами. От обилия влаги, дождливой и затяжной весны 1964 года земля покрылась роскошнейшим ковром шелкового ячменника и крупных зонтичных растений. Всюду горели маки, светились синие колокольчики и золотистая пижма. На горизонте где-то в стороне Сыр-Дарьи повисли грозовые тучи. Изредка доносились далекие раскаты грома. Ветер давно стих, травы замерли, застыли. Сильно парило. Но только западная сторона горизонта была в тучах. Все остальное небо сияло чистотой. На юге ночью очень яркие звезды, и мы собирались сегодня вечером смотреть знакомые созвездия и как всегда загадывать, кто первый увидит искусственный спутник земли.

На большой феруле боралдайской я увидел осу-основательницу. Она старательно кормила свою будущую подмогу — подрастающих дочерей. Оса осторожна. Она не собирается нападать первой. Подвергать себя опасности, значит рисковать жизнью будущего потомства, всего гнезда. Поэтому, заметив меня, она падает на землю и поспешно скрывается. Случайно возле осиного гнезда через узенькую щелочку в пазухах ферулы вижу что-то черное, приглядываюсь и не верю своим глазам. Укромный уголок до отказа набит длинноусыми пчелами. Они забрались сюда, зачуяв приближение грозы, спрятались заранее от непогоды, быть может, наученные уже прошедшими дождями. Сейчас еще рано, не более шести часов вечера, светит во всю солнце, жарко, и в тени около тридцати градусов. И всюду в пазухах ферулы видны такие же скопления.