Это чаепитие напомнило одну из давних экскурсий в Казахстане, проведенных на велосипеде. Загрузив багажник спальным мешком, пологом и продуктами, я тронулся в путь, намереваясь добраться в тот же день до озера Сорбулак. Судя по карте, до него было около пятидесяти километров. Пустыня оказалась безлюдной, дорог множество, и каждый развилок вызывал сомнения и раздумия. Больше доверяя компасу, я продолжал путь.

Через несколько часов далеко на горизонте появилось странное белое зарево. Уж не там ли Сорбулак? Свернув с дороги, пошел целиною по направлению к нему, лавируя между кустиками терескена и верблюжьей колючки. Еще час пути, и открылась обширная впадина километров десять в диаметре, искрившаяся белой солью. Кое-где по ней разгуливали легкие смерчи, поднимая в воздух белую пыль. Впадину пересекала, казавшаяся на белом фоне черной, узенькая полоска воды, окаймленная реденькими тростниками. При моем приближении с нее снялась стайка уток. Ручей оказался соленым. Но вблизи от его начала виднелось маленькое болотце, в центре которого из-под земли выбивались струйки воды, почти пресной, более или менее сносной. Здесь у этого источника я и остановился.

Обширная площадь жидковатой грязи, прикрытая белым налетом, кое-где сверкала длинными и причудливыми кристаллами соли. Полнейшее безлюдье и тишина производили своеобразное впечатление.

Было очевидно, что весною эта впадина заливалась водою и становилась настоящим озером, но с наступлением жарких дней быстро высыхала. Здесь оказалось много разнообразных насекомых, особенно тех, которые приспособились жить на солончаках и солянках, окружавших полосой с краев всю впадину. Пресное болотце, судя по следам, посещалось многими жителями пустыни. Я увидел отпечатки лап барсука, лисицы и даже нескольких волков. Но пить воду сырой было невозможно: она сильно пахла сероводородом. По опыту я знал, что привкус этого запаха легко исчезает при кипячении.

Остаток дня прошел незаметно. По берегам озера среди солянок оказалось много нор тарантулов, которыми я тогда особенно интересовался.

Наступил вечер. В воздухе высоко над землей стали быстро проноситься какие-то бабочки. При полном безветрии они все летели безостановочно в одном направлении, приблизительно на запад. Каждая бабочка летела сама по себе и в отдалении друг от друга. Ни одной из них поймать не удалось, и участницы переселения остались неизвестными. Массовые перелеты бабочек хорошо изучены в некоторых странах. Нередко бабочки летят осенью на юг, где зимуют, а весной, подобно птицам, возвращаются обратно на северную родину. Но о бабочках пустыни, совершающих массовые перекочевки, никто ничего не знал.