Ночами холодно, днями тепло, даже жарко. Отогрелись кузнечики, а сверчки опять стали вечерами заводить песни. Запели одиночные звонкоголосые трубачики. Вся шумная шестиногая братия любителей пыльцы и нектара набросилась на уцелевшие от заморозка кусты хризантем. Они пылают цветками, от них густой аромат. Прилетели к ним бабочки желтушки, голубянки, совки, разные пчелы. Неумолчный гул крыльев не стихает ни на минуту над хризантемами. Серенькая энергичная бабочка изменила своим обычаям, из ночной стала дневной. Мелко вибрируя крыльями, будто бражник носится над землей, разыскивая цветки. Но на самом солнце совке все же не по себе, и она, любительница темноты, выбирает тень. Безуспешно охочусь за ней, пытаясь сфотографировать, но она, такая хитрая, не дается. Иногда появляется оса-аммофила. Подкрепится нектаром, обогреется и умчится искать запоздалую гусеничку, чтобы ловко ее парализовать и, затащив в заранее приготовленную норку, отложит на нее яичко. А осень шагала и каждым днем напоминала о своем наступлении. Вскоре наступят холода, и закончатся дела осиные.
Поиски зимовок
Мухи толпами лезут в щели, ищут места темные, надежные от сырости, холода, резкой смены температуры и от коварных хищников, помышляющих беспомощной, окаменевшей от холода добычей. Множество мух пробиралось через щели на веранду, а когда становилось тепло, очнувшись, толпами бросались к свету, пытаясь выбраться из неожиданного плена. Веранда — будто ловушка, и работала безотказно. Когда же прибыв из города, открывал дверь, меня встречал многоголосый хор мушиных голосов, распевающих крыльями разными тонами. Изящные тонкие стрекозы-стрелки тоже забирались через щели в дом и устраивались на зиму. Богомолы добираются до карниза под крышей, и тут многие из них рождают яички, облаченные в мелкоячеистую, с превосходными теплоизоляционными свойствами, шубку. Весь карниз залепили своими коконами богомолы. Рассматривая их, пытаюсь представить, сколько из этих коконов весной выберется крошечных хищников, и сколько из них окажется неудачниками на своем жизненном пути.
Перед ненастьем
С гор в низину к человеческим поселениям покатилась лавина дымовых мышей. Наши заросли сорняка очень пришлись по вкусу переселенцам. Мыши заселились в дома. Обманное осеннее тепло не прельщает. Знать, быть скоро непогоде, дождям, холодам и морозам, но сегодня середина октября, будто настоящее лето, температура двадцать восемь, на юге в Чимкенте — тридцать, зато на северо-западе — холода, снега и дожди, переходящие в снег. Ранним утром пчеловидки устроили особенно оживленный хоровод и брачную спевку. Небо все время хмурится, всюду идут дожди, и только в наши края не может проникнуть ненастье. Каждый день бюро прогнозов ошибается. Неожиданно исчезли воробьи со всего дачного поселка. До единого. Не прилетели и к вечеру. Небо хмурилось. Но воздух теплый, горизонт закрыт дымкой. Подумалось: «Наверное, не будет ненастья, если воробьи отправились на поля». Высоко в небо поднялась стайка галок. Долго кружилась над дачами и улетела на юго-запад. На ночь воробьи опять не прилетели. Радио передало на завтра дождь, похолодание. Может быть, ошиблись метеорологи, такое бывало не раз, и еще завтра будет теплый осенний день. Вечер порадовал ясным небом и удивительной тишиной. Сверчки молчали. Вовсю горланил только всего-навсего один. Почему замолчали сверчки, что с ними случилось?