По мнению Гайды, добровольцы из польского легиона «за небольшим исключением видели в службе способ обеспечить свое существование и удобный случай для ведения торговли»[1927]. Однако упреки Гайды по поводу того, что польские части избегали сражений во время отступления союзников, а после поражения Колчака «все перешли к большевикам», несостоятельны.

По воспоминаниям польских солдат, вначале мужчины из сибирских сел скрывались в лесах, оставляя женщин и детей охранять нажитое. Женщин польские солдаты подвергали унижениям и пыткам. Оставшиеся в селениях женщины по приказу поляков избивали друг друга розгами. С другой стороны, если поляк попадал в руки крестьян, то он подвергался жестоким пыткам: пленному выкалывали глаза, отрезали язык[1928]. По показаниям жителей села Зубковское Славгородского уезда, 14 октября 1919 г. польские солдаты разграбили крестьян и торговца Тарханова. Женщин за то, что их мужья отсутствовали, драли плетьми[1929]. Однако были случаи, когда крестьяне обращались за помощью к польским солдатам. К примеру, крестьяне деревни Орлово

Каннского уезда на сходе 27 июля 1919 г. приняли постановление об обращении к польским легионерам с просьбой о защите от набегов красногвардейцев[1930].

Моральное разложение в польских частях нашло выражение в пьянстве, особенно среди офицеров штурмового батальона. Другой проблемой являлись многочисленные браки солдат и офицеров с местными женщинами. Данные браки стали столь частыми, что командование вынуждено было их запретить специальным приказом. О нездоровой моральной атмосфере в польских частях свидетельствуют воспоминания польского ветерана 5-й польской дивизии Богдановича, на которых Я. Висьневский основывает свои выводы о распространении такого явления, как «военные жены»[1931]. Во время эвакуации зимой 1919–1920 гг. вместе с польскими военнослужащими выезжали и их семьи, что затрудняло передислокацию и снижало дисциплину. Порой солдаты и офицеры отказывались выполнять приказ, оставаясь с членами семьи[1932].

Многие из поляков считали экспедиции против партизан ненужным вмешательством во внутренние дела России. Последовательным противником репрессий и преследований местного населения являлся командующий польскими войсками Чума, который издал несколько приказов с осуждением преследований. Однако эти приказы игнорировали польские командиры, их не исполнял даже сам командующий польской дивизией подполковник Румша[1933].

Осенью 1919 г. поражения колчаковских войск дают новый толчок подъему партизанского движения. В связи с безнадежной ситуацией, которая складывалась для белых на фронтах, единственным спасением для польской дивизии была эвакуация из Сибири. Приказ об эвакуации польской дивизии Жанен отдал в конце ноября 1919 г. К моменту эвакуации, а последние польские отряды покинули Новониколаевск 7 декабря 1919 г., по разным данным, польская дивизия имела от 3600 до 5000 вагонов[1934].