— Я бы хотел предостеречь евреев, чтобы они одумались, все знают мою точку зрения. <…> В Петербургской синагоге евреи молились за моё здоровье. В России считают меня евреем, как и всех большевиков с Лениным во главе. Моя установка в отношении к евреям известна, так что я не боюсь, что меня обвинят в несправедливости.

Я обратил его внимание на то, что еврейский большевики не щадят не только русских святынь, но также и еврейских. Он сказал, что знает об этом и считает, что борьба с древнееврейским языком, синагогами, тем более, с лучшим театром в России, древнееврейским театром «Габима» — есть не что иное, как идиотство и варварство. Но это ещё можно понять. Что же касается русских церквей, еврейские большевики, безусловно, должны подобные действия предоставить русским большевикам.

<…>

В новом экономическом возрождении России евреи играют очень важную роль и способны играть еще более важную роль, будь для этого благоприятствующие условия. Россия неможет быть восстановлена без евреев, потому что они там являются самой способной, активной и энергичной силой. Только, ради Бога (он берет меня за руку с подлинно горьковской теплотой), обратитесь, Аш, к еврейским большевикам, чтобы они перестали вмешиваться в русские религиозные дела!

Я смутился, глядя на него, на его по-детски просящие глаза, на его бесконечно милое лицо. Я сказал:

— Вас они скорее послушают. К Вам они будут иметь больше уважения. Обратитесь к ним через газету «Форвертс».

— Я охотно это сделаю. Я знаю «Форвертс» и мне известно ее влияние[261]. <…> Он рассказал мне о его «Всемирной литературе»[262], которую он сейчас редактирует для России. Он сказал, что намерен многое из еврейской литературы перевести на русский язык. Горький осведомлен не только о еврейской литературе, но также знает обо всем, что написано на древнееврейском языке. Зато, как все в Европе, он очень мало знает о еврейских писателях в Америке и о том, что они написали за последние годы.

Я ему об этом рассказал, и он искренне радовался новым явлениям в еврейской литературе и просил меня снабдить его списком новых еврейских книг, вышедших в Америке и рекомендовать произведения для его «Всемирной литературы».

<…>

На прощание он меня попросил передать еврейским читателем Америки сердечные приветы, сердечную благодарность за всё, что они сделали для России. Он также благодарит читателей «Форвертс» за письменные принадлежности которые они прислали для русских школ, за помощь хлебом и одеждой, организованную еврейскими рабочими[263]. Хотя многое разворовали, но определенная часть попала по назначению. <…> Удивительное дело! Россия так и измывалась над евреями, но не смогла уничтожить их любовь к ней, — заключает он. Я ему рассказал о большой компании, которую предприняли американские евреи, чтобы помочь России, о том, что Джойнт[264], который представляет все еврейские организации помощи, будет теперь кормить 800 000 детей на Украине, независимо от их вероисповедания. Снова его глаза увлажнились, и он сказал: — Немало народу умрёт там с голоду. Но не только хлеб нужен России. Самое важное, в чём России сейчас нуждается, это конструктивная помощь, чтобы восстановить экономику. А это может быть сделано лишь еврейской помощью. Мы простились и я почувствовал в своей руке руку друга [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ. С. 303–306].