Пятницкий считает, что Винклер мог иметь доступ и в хранилища Государственного музейного фонда, ссылаясь при этом на показания Анисимова, данные на допросе в ОГПУ. Однако, согласно протоколу допроса, Анисимов сказал лишь, что отдал Винклеру икону из своей собственной коллекции[1478]. Полный список актов выдачи икон из ГМФ, приведенный в этой книге, не содержит выдач частным лицам (прил. 6). Таким образом, подтверждения тому, что Винклер получал иконы напрямую из хранилищ ГМФ, нет.

Винклер стал выставлять свою коллекцию уже в 1926 году, значит, часть ее была куплена еще до формирования экспортного фонда «Антиквариата» и сталинских продаж. Однако, безусловно, он продолжал пополнять коллекцию в начале 1930‐х годов, покупая в СССР в магазинах и у частных лиц. Винклер покупал иконы и в Европе. Сколько именно и какие иконы в коллекции Винклера происходят из сталинского экспортного фонда, не ясно. Винклер продал коллекцию музею Реклингхаузен при условии, что она не будет разделена и передана частному лицу. Продать иконы заставила нужда: в 1939 году нацисты вынудили его уйти на пенсию в возрасте 46 лет, да и после войны найти работу он не смог. Только в 1956 году власти признали, что он безвинно пострадал по политическим мотивам.

Второй коллекцией, которая составила ядро музея Реклингхаузен, были иконы врача-дерматолога из Ганновера Генриха Вендта (Conrad Heinrich Wilhelm Wendt, 1901–1956). Он начал собирать иконы в 1929 году, и к 1947 году, по его словам, коллекция насчитывала около 70 икон. Вендт продал музею Реклингхаузен значительную часть своей коллекции, 42 иконы, из финансовых соображений и потому что не мог забрать иконы в Швейцарию, куда он в конце жизни переехал[1479].

В отличие от Винклера, нет доказательств того, что Вендт покупал иконы в СССР в 1930‐е годы или напрямую у «Антиквариата». Сам он рассказывал, что в основном приобретал иконы на Балканах, в частности в Болгарии и Югославии, а также у немецких антикваров. Однако вероятность того, что у Вендта было несколько икон из сталинского экспортного фонда, есть. Ева Хауштайн-Барч (Eva Haustein-Bartsch), которая исследовала коллекции Винклера и Вендта, пишет, что у последнего была икона «Богоматерь Владимирская» в серебряном филигранном окладе с полудрагоценными камнями из собрания «купца Николая Михайловича Постникова», а также иконы из «известной коллекции профессора Николая Г. Пиотровского», «почетного члена Санкт-Петербургского археологического института»[1480]. Она считает, что Пиотровский продал свои иконы в Варшаве в 1929 году «от имени советского правительства». При этом Хауштайн-Барч ссылается на опубликованный каталог икон. Но, видимо, она его невнимательно читала. Каталог действительно был составлен Н. Г. Пиотровским, который называет себя почетным членом Санкт-Петербургского археологического института, однако коллекция икон, которая в нем описана, принадлежала некоему Казимиру Скаржинскому в Варшаве, который «приобрел всю коллекцию от частного лица в Москве в 1928 году»[1481].