Как уже не раз бывало прежде, египетский флот так и не появился в прибрежных водах Индии. Тем не менее, трехлетнее пребывание Лопу Суариша в португальской Индии большой радости ему не принесло. Он отправился за море в надежде одержать победу над живым Албукерки, но прибыл туда лишь для того, чтобы слышать безмерно унижавшие его воспоминания об Албукерки мертвом. Эти воспоминания неотвязно преследовали вечного неудачника Суариша во время его экспедиции к Красному морю, неудачного рейда на Джидду, когда офицеры и их починенные открыто проклинали дома Лопу за его бесталанность, ставя ему в пример покойного Албукерки. Они не оставляли его и в Ормузе, чей молодой царь с сияющими глазами восхвалял дома Афонсу, превознося его до небес, вынудив Суариша, в конец концов, поспешно удалиться, даже толком не извинившись. Атмосфера же в Гоа — Гоа, прямо-таки жившем и дышавшем воспоминаниями об Албукерки — была далеко не мирной. Ежедневно происходили стычки (в том числе вооруженные) между людьми, прибывшими в Индию с Суаришем, и ветеранами, служившими в Индии еще при Албукерки. «Любимцы губернатора (Лопу Суариша — В.А.) позволяли себе отзываться дурно об Афонсу ди Албукерки» — замечает Корреа — «а люди (прежде всего — португальцы — В.А.) в Индии терпеть этого не могут».

А что же дом Мануэл Счастливый? Ни сей монарх, легкомысленно и необдуманно отозвавший из Индии живого Афонсу Албукерки, ни даже его преемник на престоле Лузитании не осмелились перевезти в Португалию бренные останки усопшего и похороненного в индийской земле дома Афонсу. Пять десятилетий прах Албукерки покоился в столь дорогом его сердцу при жизни Гоа. «Ибо, пока гроб Албукерки остается там, я спокоен за безопасность Индии» — признавался в приливе откровенности дом Мануэл Счастливый (сам упокоившийся навечно в Белемском соборе, рядом с Вашку да Гамой).

Король и не подозревал, что под каменным надгробием в Гоа было похоронено нечто неизмеримо большее, чем истлевшее тело его верного слуги, непобедимого флотоводца и полководца. Смерть Албукерки подвела жирную черту под эпохой открывшихся перед Португалией блестящих перспектив. Данное обстоятельство было осознано не всеми и не сразу, но постепенно мечта о подчинении полного пряностей, золота и прочих драгоценностей Востока стала становится все более и более беспочвенной, пока вообще не угасла в сознании португальцев.

Хотя еще на протяжении, как минимум, семидесяти лет Португалия продолжала славиться на весь Восток великими деяниями своих сынов, задуманной домом Афонсу Албукерки великой колониальной империи не хватило, в итоге, жизненных сил — прежде всего, по причинам, связанным с неспособностью его преемников встать вровень с ушедшим в мир иной «титаном Возрождения». Самое же обидное заключается в том, что первое звено роковой цепи событий, приведшей к крушению португальского великодержавия, выковал сам король дом Мануэл Счастливый, когда принял решение сменить дома Афонсу Альукерки домом Лопу Суаришем.