Очень скоро эти маленькие полуголодные «наши гопники» стали притчей во языцех всего и без того неспокойного города. Они вызывали постоянную озабоченность властей и неподдельный страх обывателей. Следы этого перманентного состояния сохранились в городской фразеологии – от формулы социальной обстановки на Лиговке: «Количество гопников определяется в лигах» – до непритворного изумления: «Вы что, на Лиговке живете?!».

Надо сказать, что советские гопники мало что добавили к исключительно низкой социальной репутации Лиговского проспекта в районе Московского вокзала. Таковой она складывалась давно. Еще в 1891 году значительная часть Лиговского канала была забрана в трубу. Над ней проложили так называемые «Лиговские сады», или «Бульвары». Очень скоро это название стало нарицательным. Им будут обозначать места скопления всяческой шпаны, хулиганов, проституток и других асоциальных элементов, которых стали называть «Лиговским сословием». В 1913 году сентябрьский номер «Петербургского листка» писал: «Хулиганы известны под именем „Лиговское сословие“. В траншеях между насыпями земли можно ежедневно наблюдать их оргии, пьянство, игры в карты. Из траншей то и дело слышится непечатная брань и дикие просвисты».

С 1913 года мало что изменилось. Разве что были засыпаны траншеи. Лиговка и в советские времена представляла собой нешуточную опасность для обывателя. Сергей Довлатов рассказывает характерный анекдот. Приехал майор в часть. Дневальный его не пускает. Майор кричит: «Я из штаба части!». Дневальный в ответ: «А я с Лиговки!».

Этапы стремительного падения репутации Лиговского проспекта отмечены яркими метами петербургско-ленинградского фольклора: «лиговский хулиган», «лиговская шпана», «б… лиговская» – идиомы, хорошо известные не только окрестным жителям, но и всему городу. К сожалению, имидж Петербурга как портового города со всеми доступными дешевыми удовольствиями поддерживается до сих пор. Вот анекдот, придуманный в Ленинграде. Заспорил грузин с ленинградцем, где эхо лучше – в Грузии или в Ленинграде. Поехали в Грузию. Пошли в горы. Крикнули: «Б…и-и-и-и-и…», – и в ответ раздалось многократное: «Б…и… Б…и… Б…и…». Вернулись в Ленинград. Встали посреди Исаакиевской площади: «Б…и-и-и-и-и…», – и через мгновение услышали со стороны Московского вокзала: «Идё-о-о-м…».

До сих пор о дамах легкого поведения или опустившихся женщинах говорят: «Как с Московского вокзала». Их легко было отличить по внешнему виду. Серые спившиеся лица, нагловатые ищущие взгляды, показное равнодушие. Большинство из них теснилось на трамвайной остановке, что позволяло при неожиданном появлении стражей порядка оправдываться: «Я не такая, я жду трамвая».