Известен анекдот, ставший одной из лиговских легенд. Одна старая дама часто говорила: «Я никогда не пойду гулять по Лиговке, потому что меня там изнасилуют». В конце концов она рискнула пойти погулять по Лиговке. Вернулась домой и повесилась. Оставила записку: «Я никому не нужна, меня даже на Лиговке не изнасиловали».

К 1920-м годам Лиговка превратилась в общегородской центр сбыта наркотиков. Наркоманы называли его «фронтом». На «фронте» можно было легко приобрести кокаин «в любых количествах и в любое время». В Петрограде на мотив популярного «Чижика-пыжика», окончательно потерявшего первоначальную связь с кадетами Училища правоведения, распевали песенку, которая могла соперничать с популярностью небезызвестного жареного цыпленка:

«Ханжа» здесь, скорее всего, искаженное название сока недозрелых зерен мака, макового молочка – ханки, из которой изготовляются наркотики. Торговля ханкой на черном рынке была в то время довольно распространенной.

Но и, кроме ханки, покупателю предлагался целый набор кокаинового порошка в самом широком ассортименте. Эта «серебряная пыль» продавалась в так называемых «кулечках-фунтиках» и носила самые разные названия: «марафет», «белая фея», «антрацит», «кокс», «нюхара», «кикер».

На Лиговке, или «Лига́вке», как презрительно любили произносить с непременным ударением на втором слоге петроградцы, обыкновенные добропорядочные граждане старались не появляться. Зато с удовольствием пересказывали о ней анекдоты. Один из них был более чем самокритичным: «Пристала на Лиговке брюнетка. Через час будет считать мои деньги своей собственностью». Согласно другому анекдоту, общество «Старый Петербург» ходатайствовало о сохранении за наиболее хулиганскими частями Лиговской улицы старого названия «Лиговка» – в честь Лиги Наций, с которой, как известно, отношения у Советского Союза в то время складывались не самым лучшим образом.