— Извини… — я отпустил его. — Просто…
— Да я понимаю, — уже более нормальным голосом отозвался Леви. — Вечером в гавань плавучий госпиталь Красного Креста зашёл. Огромная такая белая посудина, иллюминации на три Бродвея. Вроде французский, но… в общем, главный немец сказал, будут раненых принимать и это… эвакуировать мирных жителей, в первую очередь, детей, из зоны боевых действий.
— Главный немец, это здоровый такой, широкоплечий? Волосы темные, стрижка ёжиком и вообще, как из камня вырублен? — припомнил я третьего секретаря консула.
— Вроде да, — неуверенно кивнул Минц. — Они ж тут через одного такие… квадратные. Но этот вас знает. Он как Ганса выслушал, какую-то бумажку написал и Князю передал, сказал "для камерада Мартина".
— Ясно…
— А это… — только сейчас я заметил, что Леви держит в руке белый прямоугольник, — от неё…
Все же действие хлороформа еще не закончилось… я извел пять спичек и едва не сжег саму записку, прежде чем сумел прочитать две карандашные строчки — крупными буквами, поперек листа из блокнота.
Последняя спичка погасла, напоследок опалив пальцы. А я все стоял и смотрел на пустую улицу перед собой.
***
Одна из моих любимых вещей у Шекспира — "Сон в летнюю ночь". Теперь я смело мог бы браться за продолжение. "Сон в осеннюю ночь", отличное название и чистая правда — с того момента, как я прочитал записку Тересы, все вокруг для меня стало похоже на сон. Не очень хороший, местами скатывающийся почти в кошмар.
Пожалуй, самое ироничное в этом безумии заключалось в том, что выписанный Клаусом Фуксом грозный мандат с тройкой печатей в итоге не потребовался. Вообще. Часовые у входа в порт пропустили нас, даже не взглянув на него — сквозь распахнутые ворота шло активное движение в обе стороны, и они были заняты отловом самых подозрительно выглядящих, то есть прилично одетых гражданских. А тут идут люди в обтрепанной одежде, с оружием, даже бинтами перевязаны — сразу видно, что свои.
Нужный же нам пирс не охранялся совсем. Судя по кучке пустых бутылок и окуркам, днем тут еще был какой-то пост, но революционная сознательность в темное время суток дала сбой.
— Вот эта яхта подойдет! — Их Сиятельство указал на третью от начала моторную яхту. Выглядела она действительно здорово: почти пятнадцать метров лакированного дерева, в носу что-то вроде автомобильного дивана для любителей соленых брызг в лицо, дальше небольшой закрытый салон с крахмально-белыми занавесками, а сверху полуоткрытая рубка. Все как полагается, даже пара спасательных кругов закреплена на бортах. Одно только но…