Нам повезло, армии здесь не было — если они вообще озаботились сплошным кордоном вокруг охваченного восстанием города, то выставили его где-то ближе. А здесь улицы словно вымерли, даже собаки не лаяли, только скрипели на ветру желтые пятна редких фонарей, вполне подходящая картина для ночного кошмара.

Помню, в сарае Минц чуть не полез в драку, когда я приказал ему оставить при себе один «фольмер», он-то пытался утащить все…

Потом было долго качание на волнах, вялое бормотание Их Сиятельства, что по маякам тут свое место черта с два определишь, любой идущий мимо пароход раздавит нашу скорлупку, даже не чихнув. Небо уже понемногу светлело, становилось все холоднее… наконец мы услышали рев мотора, он оборвался совсем рядом, став режущим лучом прожектора прямо в лицо и резким окриком.

— Ну вот все и закончилось, — прошептал Князь, отпуская штурвал и понимая руки вверх.

Из-за бьющего в глаза снопа света патрульный катер толком не просматривался. Раза в два больше нашей яхты, высокий борт, острый нос, а главное — где-то там, сбоку от ореола угадывался темный контур тумбовой установки. Даже будь там не спарка… одно нажатие гашетки и от нас только щепки на волнах останутся. Вдобавок, от сидения на холоде мышцы закоченели… я и разогнуться толком не мог, не говоря уж о прочей акробатике. Оставалось лишь ждать, пока они подойдут вплотную — там еще можно было бы наиграть какие-то шансы…

Новый звук пришёл сверху и услышали его не только мы — на катере тоже направили прожектор вверх, но поймать снижающийся самолет не успели. Очередь крупнокалиберного прошла от носа до кормы, выбивая фонтаны искр и щепок, со стороны это выглядело, словно катер попал под гигантский диск циркулярной пилы. Парой секунд позже к расстрелу присоединился еще один пулемет, работавший трассерами — красный дождь, истыкавший уже растерзанный остов.

***

— Похоже, — ухмыльнулся Ковбой, передавая мне чашку грога, — в этот раз кавалерия из-за холмов успела вовремя.

Меня хватило лишь благодарно кивнуть, плотнее закутаться в шерстяной плед и стукнуть зубами. Последние минуты пребывания на испанской земле, точнее, в испанских территориальных водах едва не стали для некоего Мартина последними во всех смыслах. Сначала этот патрульный катер, а затем, уже переходя на "Добрую тетю", я умудрился поскользнуться на "жабрах" и едва не воплотил свой хлороформный кошмар. Последним на сегодня чудом было, что прыгнул и вытащил меня Китаец, хотя мне казалось, он и плавать-то не умеет.

А сейчас… я знал, что за эти годы "Добрая тетя" стала мне… нам всем — домом. Но, похоже, не представлял, насколько. И лишь сейчас, на старом диване, под знакомый гул моторов, осознал, сколько душевного уюта и спокойствия могут подарить эти тонкие алюминиевые стены. Здесь все было привычным, знакомым… родным — звуки, запахи, вещи, люди…