Звоню в «Рилу», чтобы заказать столик на террасе — ведь сегодня суббота, — и выхожу на несколько минут раньше, как приличествует кавалеру. По календарю только конец весны, а температура уже вполне летняя. Не случайно Маргарита появляется на террасе в элегантном легком платье — крупные белые цветы на голубом фоне (а может, наоборот, голубые цветы на белом, фоне — словом, что-то в этом роде). За столиками на террасе уже сидит самая разношерстная публика, и, встречая свою даму, я невольно замечаю с чувством былой досады, что сидящие вокруг мужчины уже «положили глаз» на фигуру моей приятельницы.

— Ты просто ослепительна, — шепчу я. — Голубая Маргаритка...

— Брось свои шуточки! — говорит она, хотя лицо ее при этом сияет.

Я веду Маргариту за столик в дальнем углу (выбрал его сам, не без умысла) и подаю ей меню.

— Они по-прежнему с тебя глаз не сводят, — бормочу я, пока Маргарита обдумывает, что заказать.

— Не будем уж слишком пировать — я и без того начала полнеть...

«Начала полнеть» применительно к ней звучит весьма скромно, но я ведь не педант.

— Ты же знаешь французскую поговорку: «Мужчины уходят с тоненькими женщинами, а возвращаются с кругленькими». 

— Это значит, что кругленькие нисколько не теряют, когда они дома, точнее, в постели... Если это комплимент... — Она хмурится, вглядываясь в меню, и принимает решение: — Крабы. Филе телятины... Салат. А тебе?

— То же самое. А пить что будем?

— Это я предоставляю тебе.

Ужин проходит приятно, то есть без лишней болтовни, но постепенно мной овладевает меланхолия, потому что я по опыту знаю, что к концу трапезы люди обычно заводят серьезные разговоры, а если Маргарита пришла сюда ради серьезного разговора, держу пари — характер его мне известен.

 — Что это ты скис? — спрашивает она.

Вот в чем отрицательная сторона длительного сожительства — люди знают друг друга, как свои пять пальцев.

— С чего ты взяла? Просто переел.

— Не бойся, я не собираюсь вешаться тебе на шею, говорила ведь.

— Ты маленько переоцениваешь мою боязнь.

— Знаешь, порой на меня находят такие приступы одиночества... Я начинаю ощущать его, как физическую боль...

— Ты не исключение, — успокаиваю я. — В наше время все больше людей чувствуют себя одинокими. Остальные — тщетно ищут уединения. В общем, редко кто доволен в этом отношении.

— Тебе бы только шутить.