– Все динь-дон. Готово.

– Ой… – сказал Владик.

– Опять «ой»… Что? – поморщилась Ника.

– А название?

– Зачем? И так ясно, что это «Кречет».

– Все равно надо. На всякий случай, – настаивал Владик.

– Почему же заранее не написал?

– А почему ты не напомнила?

– А почему…

– Опять? – подал голос Тилька. – До чего несносные люди! Давайте я напишу!

– А ты умеешь? – удивилась Ника.

– Думаешь, если в школу не ходил, значит, совсем безграмотный?

Конечно, орудовать карандашом Тилька не мог. Это все равно что Владик взялся бы писать телеграфным столбом. Ника расщепила химический карандаш, отломила от грифеля кусочек и просунула в бутылку. Тилька начал выводить на коричневом дереве лиловые буквы.

– Кы… Ры… Че…

– Твердый знак не забудь, – сказал Владик.

– Чего ты лезешь к нему под руку, – сказала Ника.

– Это ты лезешь в разговор, когда не просят!

– Ну-ка прекратите! – велел Тилька. И протянул грифель: – Послюнявьте его как следует.

– Дай я, – предложил Владик. – У нее слюна ядовитая.

– А у тебя слюны вообще нет. Только слезы горючие.